Ставка больше, чем фильм. Советская разведка на экране и в жизни

Значительная доля лавров досталась и Клюеву, который на это и не рассчитывал. Обсуждая с автором этих строк природу отрицательного обаяния, Борис Владимирович признавался: «Разложить на составляющие её невозможно. И словами определить не получится. Мы с Сашей Белявским на эту тему много разговаривали. Он ведь сыграл множество ролей, а у зрителя первая ассоциация — Фокс из «Места встречи». Почему? Как ни объясняй, непонятно. А на счёт Дубова… Я долго сомневался, нужна ли мне эта роль. Негодяев к тому времени уже наигрался. Верх взял принцип, которому следую всю жизнь: не дают играть то, что хочется, играй, что дают. И по мере того, как я вгрызался в роль, становилось всё интереснее. У режиссёра Владимира Фокина была даже идея сделать отдельную серию про историю предательства. Очень хотелось понять, почему Дубов, у которого было всё, о чём только в те времена можно было мечтать — положение, зарплата, машина, загранкомандировки — пошёл на вербовку. Вербовала его Пилар и, видимо, всерьез зацепила в нём мужское начало. Ведь это он по советским меркам был удачником, а для неё — ничего особенного. Каждый, кто тогда попадал за границу, видел, что там совсем другая жизнь. Думаю, он хотел со временем перебраться за кордон и доказать ей, что он чего-то стоит. Потому он и разделался с Ольгой Винтер, как с ненужным свидетелем, даже, скорее — обузой. Ведь где-то там была Пилар. Ну и конечно, решающую роль, мне кажется, сыграло неадекватное восприятие собственного интеллекта. Нам показывали выдержки из дневников реального «Трианона». Там были комментарии к «Семнадцати мгновениям». Прочитав их, Вячеслав Васильевич только и смог сказать: «Какая сволочь!» Злую шутку с Дубовым сыграло чувство собственного превосходства. Жаль, компетентные органы не разрешили нам поподробней рассказать о Дубове. Поработать с этим моральным уродством было бы очень интересно».

Не все артисты согласились войти во второй раз в ту же — или всё-таки в другую? — реку. Игорь Ледогоров, игравший Джона Глэбба, отказался продолжить работу, сославшись на занятость в других картинах. Игорь Кваша считал роль журналиста Степанова не настолько интересной, чтобы «переигрывать» её заново. А вот Николай Губенко в роли полковника Славина не устроил ни самого режиссёра, ни консультантов картины, считавших, что тот слишком прямолинеен и прост для контрразведчика. Вместе с мужем ушла с картины и Жанна Болотова, игравшая Пилар. К ней тоже были вопросы — прекрасная актриса по внешним данным совершенно не походила на испанку и, по-видимому, стеснялась включить на полную мощность свою женственность, а на одной только «психологии» этот образ строить было нельзя. На роль Глэбба Фокин пригласил Вахтанга Кикабидзе с его абсолютно «несоветским» обаянием, а уже он привёл на пробы Эльвиру Зубкову, манекенщицу из Дома моделей Славы Зайцева, обладавшую тем же достоинством, а вдобавок ещё и гардеробом под стать своей роли.

Следствие ведёт генерал майор КГБ Константин Константинов (Вячеслав Тихонов)

Юрия Соломина на роль Славина режиссёру порекомендовал Клюев, игравший с ним в одном театре. «В нашей профессии очень многое зависит от счастливого случая, — признавался Юрий Мефодьевич автору этих строк. — Эту роль должен был играть другой артист, но что-то не сложилось и у меня появилась возможность сыграть «нашего Джеймса Бонда», противостоящего их «агенту 007», которого играл Кикабидзе. Я очень люблю эту картину. Там подобралась замечательная компания — Тихонов, Глузский, Засухин, Петренко, Юматов, Куравлёв. Вообще компания у нас собралась отменная! В работе над ролью Славина мне очень помог Вячеслав Кеворков, близко друживший с Юлианом Семеновым. Он, правда, в то время уже был генералом, а не полковником, как мой герой. Мне снова, как и в «Адъютанте» нужно было, в первую очередь, показать работу мысли, механику словесных поединков, то есть ту самую интеллектуальную игру, которая во многом и составляет суть работы разведчика. Обе эти роли мне очень дороги. Виталий Славин, если можно так сказать, наследник Павла Кольцова — они оба, простите за некоторую высокопарность, беззаветно любят свою землю. Никакие деньги, никакие привилегии не компенсируют того сверхнапряжения, которого требует эта работа. Заниматься ею можно только если любить страну, которой ты служишь».

Луисбург на Кузнецком мосту

Первому режиссёру «ТАСС…» Борису Григорьеву очень хотелось снимать картину в Анголе, чтобы был как бы «репортаж с места событий». Однако в КГБ идею не одобрили: в обстановке гражданской войны обеспечить безопасность съёмочной группы невозможно. Пришлось ему удовольствоваться Абхазией. Фокину повезло — его группу за границу всё-таки выпустили и колоритную «африканскую» натуру он снимал на острове Свободы.