Ставка больше, чем смерть. Металл Армагеддона

Как-то искоса взглянув, забирает:

– Слушаю. Лори, еще раз говорю – живой и здоровый. Вот, стоит рядом. Хочешь, я его прямо отсюда к тебе домой отправлю?

Выслушивает:

– Хорошо, я понял.

Убирая аппарат:

– Искандер, там наши ученые переполошились… В общем, сегодня ночуешь в центре, нужны какие-то срочные процедуры.

После паузы:

– Ты не в обиде?

– Надо – значит надо. Какие обиды?

– Да так, подумалось…

Словно набравшись решимости, продолжает с чувством:

– Искандер, погаси глаза! Душа дрожит, как на тебя гляну. Сил уже нет!

Погаси глаза?.. Оценив внутреннее состояние, понимаю. И долго я так? С некоторым усилием усмиряю паранормальную энергию. Сразу наваливается усталость.

Кемаль подтверждает:

– Вот, другое дело. Извини, Искандер, но… жутко это очень. Понимаю, что…

Звонок!

– Затрахали…

Взгляд на дисплей:

– Песец.

Бодрым голосом матерого служаки:

– Здравия желаю, товарищ генерал-полковник! Докладываю: группа из подземелий вышла в полном составе, все здоровы.

Помолчал, слушая ценные указания:

– Илья Юрьевич, возникли особые обстоятельства. Так точно, спасли человека. Девушку. Так точно, вызвал команду «двенадцать». Намусорили. Виноват.

Взмолившись:

– Давайте, я вам лучше в отчете напишу! Не могу я сейчас все сформулировать. Есть.

Разговор завершен. Повернувшись к нам:

– Все, Кемаль, запасайся вазелином.

Бережно держа закутанную в его куртку девушку, здоровяк спокойно отвечает:

– Переживем. Не в первый раз.

Уже через двадцать минут во двор въехали три машины. В «Скорую» отправили спасенную, микроавтобус прибыл за нами. Из желтого фургона с красной полосой и надписью «Горгаз» на борту вышли крепкие сосредоточенные парни в форменных комбинезонах. Слышу обрывок беседы командира со старшим «газовщиков»:

– Намусорили мы сильно, Петрович. Очень сильно. Ты уж извини.

– Не проблема, товарищ генерал. Сколько?

– Четверо. Это те, которые девушек похищали. Вышли мы на них. Случайно.

– Вот оно как… Не сомневайтесь, товарищ генерал, сделаем.

– Петрович, они были не одни. У нас есть данные, где сейчас вторая банда. Но если наведу на них милицию, то через пару часов опера окажутся и здесь.

Твердое:

– Управимся. Звоните, Ахмет Батырович.

– Спасибо!

Подключаюсь, указывая на черный тонированный «Хаммер», припаркованный недалеко от входа в бункер:

– Товарищ генерал-майор, вот их машина.

– Точно?

– Гарантирую. Ключи от машины в кармане… одного из тех, что с перерезанным горлом.

– Петрович?

– Я понял. Уже легче. Только этих четверых?

Подтверждающее:

– Только их.

В микроавтобусе Ахмет, раздумывая, смотрит на мобильник.

Поняв причину затруднений, Кемаль деликатно подсказывает:

– Может, Акиншину?

– Да, наверное, это самое правильное решение. Оригинальное – точно.

Найдя нужный номер, командир прикладывает телефон к уху:

– Сергей Владимирович, приветствую. Можешь говорить? Тогда запоминай. Банда, что ворует девушек, базируется на проспекте Вернадского в доме…

Внимательно отслеживая разговор, подсказываю нужную информацию. Беседа, больше похожая на постановку боевой задачи, завершается:

– И учти, у них заложница. Та, что они захватили два дня назад. Да, она. Решай сам: сразу поднимать своих орлов или крутить положенным порядком. Информация получена оперативным путем, но за свои слова я отвечаю. И учти – своих жертв они обычно убивают. Давай, до встречи.

Закончив беседу, уже мне:

– Командир отряда специального назначения московского ГУВД. Дельный и жесткий. Мы с ним не раз пересекались. Не сомневайся – через час этот пентхаус будут штурмовать его парни.

– Спасибо, командир.

– За что?

Молчу.

* * *

Ученые, словно сорвавшиеся с х… э-э-э, в общем, как рухнувшие с дуба, вознамерились утащить меня в пыточную прямо из машины. Уже и каталку подготовили, энтузиасты. А помыться? Поужинать? Да хоть переодеться! С трудом сдерживаясь (только бы глаза не полыхнули!), категорично отказываюсь, выставляя свои условия.

Поразительно – согласны на все. Неугомонный Сергей Дмитриевич, на этот раз выступая эталоном деликатности, предельно вежливо просит (на ночь, Александр Владимирович, исключительно на ночь) поставить одну капельницу и установить в номер контрольную медицинскую аппаратуру.

– И как я с капельницей буду спать?

– Как только закончится, немедленно снимем. Вы даже не почувствуете.

Ладно, убедили. На что только не пойдешь во славу российской науки? Нет, на каталке не поеду – еще не инвалид, хотя такими темпами скоро сделаете.

Наконец-то избавившись от ажиотажного внимания, следуем по службам, сдавая экипировку. Принимают молниеносно, хотя проверять не забывают.

В номере наконец-то включаю душ и встаю под упругие чистые струи. Лепота!

Горячая вода смывает въевшуюся канализационную вонь, неся расслабление и восхитительное ощущение чистоты. Щедро поливаю себя ароматным гелем, поднимая пену большой губкой. Отмывшись до скрипа, просто стою под парящим потоком, прогреваясь и чувствуя, как тело наполняет спокойная усталость. Но тут доносится приглушенное:

– Искандер?

Блин, ну, сейчас-то что?

Отодвигаю дверь кабинки:

– В душе я, командир. Что случилось?

– Да за тебя волнуемся – уже час, как ты там.

Час?

– Все, выхожу.