Ставка больше, чем жизнь

— Наше наступление, — полковник провел карандашом по линии, нанесенной на карту начальником штаба, — начнем здесь, в районе села Каменка. Разведкой установлено, что в этом месте мы можем встретить лишь слабое сопротивление противника. В связи с этим перед нами стоит задача всеми силами дивизии нанести внезапный удар, прорвать большевистскую оборону и уничтожить укрепления на узком участке фронта. Танковый прорыв должен быть не менее двадцати — двадцати пяти километров в глубину обороны противника с задачей закрепиться в районе местечка Шепельниково. Там мы совершаем маневр, меняем направление марша под прямым углом, поворачивая на север. Затем, через пятнадцать — двадцать километров, соединяемся с 33-й танковой дивизией. Таким образом, в течение восьми — десяти часов прорываем фронт противника на расстоянии не менее сорока километров. Используя замешательство и дезорганизацию противника, подтягиваем резервы, наносим второй удар и захватываем обширный плацдарм для дальнейшего наступления… Залог успеха нашей операции — внезапность наступления. Помните, господа, что сейчас сорок второй год — это не лето прошлого года. Большевики сумели оправиться, подтянули свежие силы и пытаются создать крепкую оборону линии реки Каменицы. Только внезапный, массированный танковый удар по обороне противника может принести успех нашей операции и позволит выполнить задачу, поставленную перед нами командованием корпуса. Все ли ясно, господа офицеры? Есть ли вопросы? — Полковник снял очки, протер их лоскутком замши, блуждая тусклым взглядом близорукого человека по лицам своих офицеров.

Лейтенант Клос мог бы задать вопрос полковнику фон Зангеру, но не имел права рисковать. Хотелось бы знать точное время начала наступления, но и без того полученная информация была весьма ценной. К счастью, командир третьего полка выручил Клоса, задав полковнику этот вопрос. Он попросил уточнить время запланированного наступления. Дело в том, что значительная часть противотанковых орудий его полка находилась на профилактическом осмотре, который предполагалось закончить только завтра.

— Успеете, — успокоил его начальник штаба. — Время удара определено командованием: послезавтра, в четыре тридцать. Командиры пехотных частей получат в свое время запечатанные конверты, которые должны будут вскрыть в полночь перед наступлением. Перегруппировка войск закончится за три-четыре часа до рассвета, чтобы обеспечить полную внезапность удара.

— Еще есть вопросы? — спросил полковник. — Тогда все, если говорить об оперативных планах. А теперь оберштурмфюрер Штедке проинформирует вас о мерах по обеспечению безопасности в нашем тылу.

Штедке медленно приподнялся с кресла:

— Сегодня я отдал распоряжение, касающееся обязательного выезда местной молодежи на работу в Германию. В этих целях они должны немедленно явиться в комендатуру. Мы не рассчитываем, что многие явятся добровольно, поэтому завтра же будут приняты меры, чтобы найти добровольцев. И мы найдем их, даже если они укроются в мышиных норах…

Полковник фон Зангер зевнул, демонстративно закрывая рот ладонью. Клос встретился с ним взглядом. У полковника было скучное выражение лица, видимо, ему изрядно надоела пустая болтовня оберштурмфюрера Штедке.

5

Клос, вытянувшись, удобно устроился на диване, над которым висел коврик с кисточками, и подумал: как мало нужно, чтобы превратить эту простую комнату в настоящее мещанское гнездышко. Этот ужасный коврик, нелепая старомодная этажерка на тоненьких ножках с одной-единственной книжонкой «Майн кампф». (Другую книгу — «Справочник фронтового врача», которую Клос только что просмотрел, он положил под голову.) На верхней полке этажерки красовались семь фарфоровых слоников, из которых самый маленький был размером с палец, а самого большого Клос не смог бы даже поместить на ладони.

Неужели Марта возит все это с собой? Ее нередко перебрасывают с одного места на другое, она разделяет нелегкую судьбу фронтовых офицеров, и перевозка всего этого уродливого скарба была бы просто абсурдом.

Посмотрев на висевший на стене старомодный телефонный аппарат с ручкой, Клос подумал: странно, почему еще нет звонка, ведь он оставил номер домашнего телефона Марты Бехер дежурному унтер-офицеру штаба. Он пришел сюда, уверенный, что не застанет Марту дома. Она еще не возвращалась после ночного дежурства в госпитале.

Проходя мимо дома с облупленной штукатуркой, в котором размещался прифронтовой госпиталь, Клос увидел подъезжавшие один за другим грузовики. Из них выносили раненых солдат и офицеров вермахта. Он знал, что Марта теперь возвратится домой не скоро, он сам своей информацией в Центр о запланированном немцами наступлении прибавил ей работы в госпитале. Клос решил воспользоваться ключом, который дала ему Марта. Хотелось немного побыть одному, вытянуться на ее пусть уродливом, но достаточно удобном диване и проанализировать последние события.