Ставка больше, чем жизнь

А вот до того, что, скажем, Дюймовочка мертва, докопаться очень сложно, поскольку сломать защиту локальной сети МВД удастся далеко не каждому хакеру. Правда, то, что успел увидеть Осипов на сайте «Мегаполиса», свидетельствовало о том, что там тусовалась не слишком интеллектуальная публика. Такие сожрут все, что им подсунет опытный Сисадмин.

Так что эта версия приводила к тому, что главными действующими лицами Игры являются электронные человечки, придуманные Сисадмином, «плоть» которых состоит из jpg-файлов, набора html-тегов и регулярно обновляемого текста. Типичные симулякры, мнимое существование которых неотличимо от реального.

Это несколько осложняло продвижение лейтенанта к поставленной цели. Однако, как человек умный, он решил не отбрасывать и самую первую версию, согласно которой Дюймовочка и все остальные – люди. Причем, живые.

И проверить это было возможно. Симулякр не может убить реального человека. Следовательно, нужно убедиться в реальности их жертв, которые на сайте были названы пофамильно. Хоть в период, когда расследованием занимался Завьялов, и была установлена идентичность преступлений, описанных в «Мегаполисе» и занесенных в сервер Петровки-38, но это ещё ничего не значило. Там, на Петровке, личности убитых не были установлены.

За Дюймовочкой числились четыре трупа. Осипов нашел в паспортной базе первого. Фамилия, имя, отчество, фотография – все правильно. Он был жив, то есть не выписан. И это тоже правильно. Если личность убитого не установлена, то человек раздваивается. Один из этих двоих, бесфамильный, несомненно, мертв. Второй, с фамилией и пропиской, жив для всех, кто не знает, что он мертв. В том числе он жив и для любой канцелярии. Осипов нашел второй Дюймовочкин труп. Он тоже был живым. Нашел третий. Нашел последний, четвертый. Но этот был «выписан в связи со смертью». Дата выписки отличалась от даты убийства, указанного в «Мегаполисе», на десять дней. Примерно столько и требовалось на прохождение бумаг по инстанциям.

Алексей заерзал на стуле, явственно ощущая зыбкость пола, на котором он стоял, зыбкость земли, на которой был построен дом, зыбкость жизни, туда-сюда перетекающей из реальной области в виртуальную и обратно. Он снова полез в базу висяков, предположив, что с того момента, когда они исследовали её с Завьяловым, личность убитого удалось установить. Но нет, все осталось по-прежнему.

Шли третьи сутки но Осипов, как и древний философ Сократ, мог лишь сказать: «Я знаю, что я ничего не знаю». Действительно, с одной стороны, формулировка «выписан в связи со смертью» может появиться лишь при наличии свидетельства о смерти конкретного бывшего гражданина, опознанного как минимум двумя свидетелями. С другой стороны, свидетельство о смерти может быть получено за взятку даже без наличия трупа.

Гипотетически бывшего гипотетического человека звали Жариковым Юрием Леонидовичем. Осипов решил во что бы то ни стало найти его, даже если придется выкапывать из-под земли. Осипов отошел от компьютера, от которого у него уже рябило в глазах, и взял телефонную трубку, предварительно включив чип, который дает сбой на определитель номера.

Алексей так увлекся погоней за симулякрами, что второпях проскочил мимо ещё одной версии, также весьма вероятной. Сисадмин в качестве прототипов игроков мог взять биографии и облики совершенно случайных людей, преспокойно живущих в своих Рязанях, Омсках, Новосибирсках и не ведающих о том, что в Интернете есть такая игра «Мегаполис», что там есть игроки – электронные человечки, очень на них похожие, которые творят жуткие безобразия.

Апплет 1000. Он сделал это!

– Слушай, Танцор, а почему ты не алкоголик?

– Ты чего, ошизела что ли?

– Зачем ошизела? Ты же ведь раньше был актером. А все актеры – алкоголики. Это каждый чайник знает. Так все-таки, почему? Мы с тобой живем уже две недели, а ты ещё ни разу не нажрался. Закодировался что ли?

– Просто у меня организм такой. После третьей рюмки начинает тошнить. После четвертой блюю, как Ниагарский водопад. Если бы не это, то, конечно, пил бы по черному.

– Что же ты мне мозги полоскаешь? Тошнит его. А кто, когда задушили Манку, выкушал две бутылки водки?

Танцора словно током ударило. Он выключил монитор, закурил и начал судорожно думать, не обращая внимания на удивленные Стрелкины оклики: «Эй, голубчик, ты где? Отзовись, милок! Уж не захотелось ли потрахаться? Ау-у-у! Сердешный!» Дело в том, что вот уже дней десять они переговаривались, чтобы не быть подслушанными, при помощи компьютеров, которые Стрелка соединила в локальную сеть. Именно для этого и был куплен 486-й долгожитель, уже дышавший на ладан, но способный обмениваться простенькими текстовыми файлами.

Если возникали какие-то новые идеи по части борьбы с Сисадмином, то Стрелка и Танцор говорили условленное «Ну что, покукуем?», садились за мониторы, которые загораживали от неизвестно где торчащих камер, и начинали перемалывать бесчисленные версии и варианты.