Ставка больше, чем жизнь

И вдруг у Танцора, как и тогда, когда ему позвонил Сисадмин, начала уходить из-под ног почва. Он понял, что в очередной раз крепко попался. Стрелка подослана. Да, он, действительно, рассказывал ту историю. Как заказали Манку. Как он пытался её спасти. Как двое невидимых разбили ему морду о кузов машины. И все! Ни про какие две бутылки водки он Стрелке не говорил! Это абсолютно точно! Значит, она подослана Сисадмином шпионить за ним. Естественно, он её прекрасно подготовил, показал все видеозаписи, в том числе и ту, где Танцор пил в одиночестве, пытаясь выключить воспаленное сознание.

Но не смог, ублюдок, всего предусмотреть: перекормил девушку информацией, явно перекормил. Вот она и проболталась.

Танцор не обращал внимание на доносящиеся из угла комнаты «ау». Теперь он понял, что тот её блестящий монолог о том, что если надо, то надо пойти и убить, был заранее составлен, утвержден Сисадмином и отрепетирован. Мол, война в Москве идет. И дело мужской чести стать победителем. Мол, я тебя такого, как и миллионы русских баб, любить ещё больше буду. Нормальная психологическая поддержка, нормальная, ничего не скажешь! Получается, что его уже за две ниточки дергают: и в Сети, и в постели! Ай да Стрелка! Ай да сукина дочь!

Подошла, внимательно посмотрела в глаза и спросила: «Ты что, уху ел?» Танцор резко, даже как-то отчаянно, показал ей пальцем на её монитор. Даже не показал, а словно кинул в него кисть руки, словно хотел, чтобы она оторвалась и разбила экран к чертовой матери. Мол, иди, поговорим! Танцор от ярости уже почти перестал соображать, решил выдать все, выплюнуть ей в лицо маленькие черненькие буковки, чтобы они хотя бы исцарапали кожу.

Правда, скрывать это уже не имело смысла, не от кого скрывать – она одна из них. И можно было просто орать, брызгаться слюной, наливаясь черной кровью. Однако по инерции, поскольку он уже привык отстукивать самое важное на клавиатуре, Танцор застучал правым указательным пальцем, забывая от перевозбуждения нажимать левым на Shift:

– я тебе не рассказывал что пил после смерти манки. ты это не можешь знать. значит ты шпионка1 тебя подослал этот козел чтобы следила и окучивала мои мозги1 сука1

– Wou! Танцор, сбавь обороты!

– ты видела все записи и ту с двумя бутылками. вот и протрепалась1

– Танцор, миленький, ты на самом деле так думаешь?

– а что я ещё могу думать7 что71

– Подожди. Давай разбираться. А то ведь именно это этому козлу и надо. Чтобы мы с тобой за ножи взялись. Успокойся, прошу тебя. Я никуда ещё не сбегаю. Если что, успеешь морду набить. Идет?

– Идет.

– Почему-то я знаю ту историю. Только вот не знаю почему, хоть убей меня. Но ты ошибаешься. Я знаю её не зрительно, то есть даже не могу предположить, как ты выглядишь пьяным. Как пьешь не знаю – кривишься ли, выдыхаешь или ещё как? Подожди, дай подумаю… Да, точно. Знаю как историю, которую услышала. Или прочитала.

– Почему я должен тебе верить!?

– А кому же еще? Ведь у тебя же никого нету кроме меня! Да, я поняла, с нами происходит что-то странное. Значит, мы недооценили этого козла. Вспомни, как ты мне рассказал ту фигню, где у тебя в метро запищал лэптоп. Помнишь?

– Да.

– Это не странно? Помнить то, чего никогда не было. Напрягись, ты это не во сне увидел?

Танцор напрягся, понимая, что это, действительно, важно. Начал снова вспоминать тот невозможный случай, который он прекрасно помнил. Помнил вплоть до своих ощущений… А может быть, ощущения он уже потом придумал и подверстал?..

Нет, во сне этого все равно не могло быть. Слишком отчетливо он помнил людей. Мужика в сбившемся набок галстуке. Блондинку, которая когда-то была красавицей, а сейчас из последних сил боролась с приближавшейся старостью. Двух пацанов на роликах. Военного с кейсом… Да, это был подполковник, с двумя звездочками на погонах. Двух рыночных торговок в одинаковых пушистых рейтузах и кожаных куртках… Запищал лэптоп. Всех выдуло из вагона. Так. Что дальше? А вот как он ехал потом в одиночестве, это было довольно смутненько. Но все-таки это был не сон.

Танцор отстучал:

– Нет, это не во сне. Я очень подробно все помню. Так сны не запоминаются.

– Хорошо. Напрягись еще, как следует. Попробуй вспомнить, что ты видел боковым зрением. Ну, и ещё – вверху и внизу, куда обычно не смотрят, не обращают внимания.

Что же он мог видеть-то такого? По бокам все то же самое, люди, но уже не такие отчетливые. Ну, ботинки, потолок… Какой такой особенный может быть потолок в вагоне метро? Ах, да:

– На потолке вроде бы реклама была какая-то…

– Давай, Танцор, давай! Реклама чего, думай.

– Щас… Щас… Вроде домик какой-то был нарисован. Типа дачного. Вроде так. Еще, кажется, какая-то тарелка, в смысле – антенна.

– Ну, блин, точно! Я так и знала! Как думаешь, что это такое?

– Наверно, какая-то строительная фирма.

– Хрен-то! Это верхняя строка браузера!

– Чего-чего?

– Браузера, программы при помощи которой по Сети гуляют. Открой-ка, посмотри, какие у него картинки на верхней панельке.