Ставка? Любовь! (СИ)

Твоя ладонь оказывается в чужой и поддается странной теплоте, которая от руки идёт к сердцу и разливается по всему телу. Чуть шершавые пальцы проходят по твоим ладоням, прикасаясь совсем мимолетно, но даже этого хватает, чтобы твое сердце забилось чаще. Щеки краснеют сами без твоего ведома, но в свете свечи это видно не так чётко. В голове вертеться вопросы, на которые ты не знаешь ответа. Знает ли Дазай, что это за клочки бумаги, или же нет? Что он сделает, если узнает? Или же он знает больше, чем ты думаешь? Это знал только сам Осаму, поэтому утвердить что-то ты не могла. Это слегка напрягает тебя, но мягкие касания сводят с ума заставляя позабыть все плохие мысли и просто наслаждаться моментом. Дрожь проходит по телу, оставляя после себя странное ощущение чего-то мягкого и тягучего. Тебе даже кажется, что ты ощущаешь, как кровь бежит по венам. Ты просто смотришь на чужие перебинтованные руки, которые сейчас делают то же самое с твоими. Осаму легко завязывает бантик на запястье, а ты ощущаешь, как горит твоя грудь от передозировки тепла. Из своих мыслей тебя выбивает лёгкий поцелуй в лоб, от чего ты дёргаешься. Его губы задерживаются на твоей коже, давая пройти электрическому заряду, что пальцы слегка прокалывают. Осаму отстраняется и ласково смотрит на тебя, мягко улыбнувшись. Его глаза горят цветом темного янтаря в свете свечи, отдавая мягким чайным оттенком. Это взгляд такой проникновенный и влюбленный, что дух замирает. Понимание того, как ты влипла со своими чувствами, заставляет тебя заливисто засмеяться. Вызывая удивление на лице Дазая.

— Я должен извиниться за все незаконно украденные поцелуи… Прости. — искренне говорит он, опуская взгляд вниз, а ты ещё больше смеёшься, чем вызываешь у него замешательство.

— Я дура, определенно да! Ха-ха-ха. — восклицаешь ты когда смех медленно затихает, а ты вздыхаешь.

— Почему ты плачешь?! — обеспокоенно спрашивает Дазай, и его рука касается твоей щеки, вытирая слезу, которую ты и не заметила.

— Потому что ненормальная. — подавив всхлип отвечаешь, резко склоняясь вперёд попадая в чужие руки. — Я должна ненавидеть тебя… Презирать… А я люблю… — томно шепчешь, и ощущаешь, как Осаму вдохнул, но не выдохнул.

Его руки крепко обхватывают твой стан, заставляя вжаться в его тело, от которого исходит лёгкий аромат черного чая и корицы, что ты просто утопаешь в нем, погружаясь в бездну лёгкого наслаждения. Горячее дыхание обдает твою шею, когда мужчина зарывается в ее изгиб, а одна его ладонь поднимается и теряется в твоих волосах. Тебя просто вжимают в чужое тело, позволяя прочувствовать его и ощутить все то, что Дазай чувствует сам. Ты ментально понимаешь, что он улыбается, а когда что-то прохладное и влажное падает на шею, ты широко распахиваешь глаза, понимая, что мужчина плачет.

— О-Осаму… — робко говоришь, и от этого тебя сжимают до хруста костей, на что ты обнимаешь его за шею в ответ.

— Спасибо, (т.и)… — твои имя звучит так сладко, что ты теряешься, никто никогда не обращался к тебе так, что мурашки по телу бежать начинают. — Ты первый человек кто говорит мне это… — его голос такой теплый, мягкий и благодарный, что ты не можешь не погладить его волосы.

— Я уверенна, что тебе это говорили… — с лёгким упрёком отвечаешь, подавляя усмешку.

— Ты первый кто делает это искренне. — спокойно добавляет Осаму, чуть приподнимаясь, зарываясь носом в твои волосы, орошая горячим дыханием голову, что ты вздрагиваешь.

— Дурак… — чуть возмущённо шепчешь, ощущая как мужчина усмехнулся.

— Зато от начала и до конца твой. — он произносит это так уверенно, что ты даже теряешься, не зная как ответить и только выдавливаешь робкое: «угу». — Люблю тебя, (т.и). — сладко произносит он, а ты ощущаешь как твои щеки заново набирают цвет, что ты только сильнее утыкаешься лицом в его рубашку, стараясь скрыть румянец. — Милашка!

— Осаму!