Ставка? Любовь! (СИ)

— В моей вселенной он являлся философом древности. Его теория атома, как самой маленькой частички считается очень невероятной в плане того, когда и как она была придумала. А ещё на его счету много высказываний по типу: «Честный и бесчестный человек познаются не только из того, что они делают, но и из того, чего они желают». — выбирая из гробницы памяти некие детали, ты вспоминаешь лекции преподавателя по философии и его слова, порой слишком заумные и изогнутые, что ты не сразу могла все разобрать. И если тогда ты не понимала смысла от знаний этого в большинстве своем бреда, то сейчас могла подарить учителю поклон. — Если следовать этой мысли, я могу предположить способности многих врагов. И назвать имена побежденных. — самодовольно усмехаешься, сетуя на то, что не смогла прийти к этому раньше, когда было столько шансов, хотя вероятно ты просто не обращала внимание.

— Девушка из другого мира… — бормочет Демокрит, и, получив суровый полный холода взгляд от Осаму, не решается продолжать.

«Тогда тот с кем мы дрались впервые… Четыре стихии… Хм… Как же его звали, а точно Эмпирол! А нет… Эмпедокл! Вот это верно. Значит, он взял себе другое имя, ну это вполне логично, чтобы приспособиться к обществу. Можно сказать, что мой захватчик это вероятнее всего Платон с его идеями о «Едином». Что ж тогда все сходится.» — лёгкая радость от того, что ты хотя бы как-то способна помочь, отражается в твоём сердце. Яркая улыбка ложится на лицо, и ты слегка прыгаешь на месте, словно заведенная, пока Дазай рядом легко смеется, с лаской во взгляде наблюдая за тобой.

— Скажи, а кто уже умер? — твой вопрос достаточно наглый, что вызывает тень на лице Демокрита, явно показывая его недовольство и нежелание отвечать. Все же за годы совместной жизни у них собралась некая солидарность друг к другу. — Эмпидокл, Платон и если судить среди новых убитых, Сократ и Архимед. — твои слова заставили его дёрнуться, но из крепкого хвата Чуи было не выбраться, пока алые глаза пропитались блеском удивления и ненависти. Он словно пытался поглотить тебя этим, и ты уверенна, если бы не Осаму, то явно бы что-то случилось.

— Я конечно не хочу участвовать в этом всем цирке, моя теория о атоме оказалось верной как и моя сила. Не будь этого юноши, то вы бы уже все здесь просто погибли. — брюнет кивает в сторону Осаму, а ты хмуришься, ведь тебя просто проигнорировали, хотя и мысли подтвердили, это философ явно желает твоей скорой смерти. — Я ответил только на те вопросы, которые казались уместными. Если бы я знал, что среди вас есть человек каким-то способом знающий наши способности предпочёл бы молчать и быть убитым. — говорит спокойно и даже холодно, словно собственная жизнь резко перестала его интересовать, в некотором роде он и правда оказался умнее других своих собратьев по думам безбрежных. — Не в моих приоритетах быть предателем.

— Значит, рассказом ты пытался склонить нас на вашу сторону… — вздыхаешь ты, отведя взгляд.

— Глупое решение. — превосходство слышится в громком голосе Накахары, что отражается от стен эхом.

— Ну и ладно. — хлопнув по коленке свободной ладонью, Осаму достал пистолет. — Тогда ты нам больше не нужен.

«Вероятно, он рассчитывал та то, что мы проникнемся его рассказом или же наоборот испугаемся. В любом случае это оставляет осадок, но сейчас все хотят выжить. Это не то общество, в котором царит сочувствие или жалость к чужому, это время давно прошло. Сейчас трудно найти и саму истинную связь.» — рассуждая, ты невольно смотришь на улыбающегося Осаму, когда на сердце становится тепло уютно. Даже сейчас у тебя ощущение, что ты дома, когда рядом с ним, а его ладонь так трепетно сжимает твою. — «Мне просто повезло.» — самодовольная мысль мелькает в голове, а ты слышишь, как кто-то вздыхает. Стоит поднять взор с фигуры Демокрита, как на удивление всех Фукудзава достает пистолет, мысли прерывает выстрел, от которого легендарный философ твоего мира теряет жизнь, безвольно повиснув в руках Накахары. От такого ты рвано выдыхаешь, понимая, что уже привыкла к такому и сердце это никак не цепляет.

— Не могу поверить, что он был легендарными человеком в твоём мире. — хмыкает Осаму, спешно отпуская руку Демокрита, отряхивая ее, как будто коснулся чего-то неприятного. От такого тебе хочется смеяться, но ты держишь эту некую злобу в себе, просто улыбнувшись. Этот человек явно испортил тебя, заставляя смотреть на мир более жестоко и грозно, хотя стоит ли говорить, что это сделал он, а не сам мир?

— (т.и), если можешь в ближайшее время составь список всего, что помнишь. — серьезно говорит Фукудзава, а ты кивком соглашаешься, ведь перечить ему совсем не хочется. К тому же это была ваша общая цель, и раз уж все знают, что ты не отсюда, тогда надо помочь в твоих силах.