Ставка на бандитов

Она под магическим действием мужской ласки вся затрепетала. Дыхание стало прерывистым. Выгнув спину, подобно дикой лесной кошке, Алена, прикрыв глаза, в порыве неудержимого желания все плотнее и плотнее прижималась к бедрам мужчины выпуклыми ягодицами.

Страстные телодвижения до такой степени возбудили мужчину, что он, не в силах больше сдерживаться, крепко обхватив ладонями таз подруги, с силой привлек ее к себе.

Из груди Алены вырвался страстный вздох. Слегка наклонившись вперед, она уперлась руками в стену ванной комнаты, облицованную светло-зеленым кафелем, и, влекомая движениями

Вадима, принялась мерно раскачиваться в такт сексуальной симфонии.

Из распылителя душа на разгоряченную спину девушки теплыми дождиком струились потоки воды. Мужчина все сильнее и сильнее впивался пальцами в округлость бедер, не прекращая безумной гонки.

Неожиданно он издал звериный рык, слившийся в едином порыве с громкими, протяжными стонами удовлетворенной подруги.

Повернувшись раскрасневшимся лицом к Вадиму, Алена прижалась своим мраморным бюстом к его груди и, улыбнувшись, слегка прикрыла глаза в сладкой истоме.

Так они стояли, подставив лица под ласкающие струи воды, не в силах пошевелиться или произнести хоть одно слово.

Обтеревшись огромным махровым полотенцем, Стародубцев вернулся в комнату и в изнеможении рухнул на кровать, широко раскинув руки.

Следом из ванной вышла девушка. Тряхнув влажными волосами, она произнесла:

— Ты теперь всегда будешь тереть мне спинку, — Алена опустилась на краешек кровати, — мне понравилось.

Вадим в ответ ласково посмотрел на подругу, ничего не сказав. Склонившись к нему, она нежно чмокнула его в губы и прошептала:

— А ведь правда говорят — с милым рай в шалаше.

— Кстати, по поводу шалаша, — встрепенулся Стародубцев, — думаю, мы достаточно насладились подмосковной природой, пора возвращаться в родную обитель. Честно говоря, мне до чертиков надоел этот дом отдыха. Недаром немцы говорят: «аль цу филь ист унгезунд».

— Вадик, ты же отлично знаешь, я не владею никакими языками мира, кроме русского, да и то с горем пополам, — дурашливо произнесла она, — переведи мне, пожалуйста.

— «Слишком много вредно», — ответил мужчина и, улыбнувшись, добавил: — Я, честно признаться, тоже не большой специалист в лингвистике. Так, нахватался несколько общих фраз, когда колесил по миру в поисках спортивного счастья.

И они рассмеялись сделанному признанию.

Вадим продолжил:

— Все, решено. Сегодня же перебираемся в Москву. Пойди сообщи эту новость Сергею, а то он затосковал последнее время без друзей и подруг.

— Без последних в особенности, — отозвалась Алена, приподнимаясь с кровати, — все правильно: мужская физиология. И ничего с этим не поделаешь, — тон девушки стал более серьезным, и она несколько сконфуженно добавила, отведя глаза от Стародубцева-старшего: — Я иногда ловлю на себе его жадные взгляды.

Дурачась, Вадим предложил:

— Так в чем дело, уважила бы пацана?

Словно натолкнувшись на невидимую преграду, она замерла посредине комнаты, бросив укоризненный взгляд на мужчину.

Слишком поздно поняв допущенную оплошность, Стародубцев легко соскочил с кровати и приблизился к подруге. У той по щекам текли горькие слезы обиды.

Высоко вздернув подбородок, она произнесла вызывающе дерзко:

— Прикажете обслужить? Ставка по тарифу.

— Прости, — он обнял ее за плечи, нежно привлекая к груди, — прости меня, дурака. Хотел пошутить, только и всего. У меня и в мыслях не было ничего такого, я просто забыл…

— Забыл что, — перебила его девушка, — то, что я была проституткой? Как кукушка подкладывает свои яйца в чужие гнезда, так и я, только с той разницей, что мне приходилось делать наоборот — свое гнездо под чужие яйца.

— Прекрати, — зло выкрикнул Вадим, — немедленно замолчи! Кому сказал! Если бы ты сама мне об этом не напомнила, я бы никогда и не вспомнил. И я уже не раз тебе объяснял, твое прошлое для меня не имеет никакого значения.

— А для меня, понимаешь ли, имеет, — возразила Алена. — Боже мой, какая я дура. Зачем, зачем я на это пошла?

Слезы сменились истерикой: она нервно затряслась в его руках. Сначала он пытался ее успокоить словами, но это не помогало. Тогда он хлестко ударил ее по щеке:

— Замолчи! — резко выкрикнул Вадим.

По-видимому, удар достиг предназначенной цели, так как она, подавив в себе рыдания, уставилась на мужчину, часто заморгав глазами.

— Пойди умойся, приведи себя в порядок и позови Сергея, — властно приказал Стародубцев. — И чтобы я больше не видел и не слышал подобных истерик. Для меня ты единственная любимая женщина, которая станет моей женой, — и больше никто. Поняла?

— Угу, — сквозь слезы улыбнулась Алена.

Через несколько минут девушка вышла в коридор, отправляясь в соседний номер, где жил Сергей.

Неожиданно до Стародубцева донесся дикий вопль: отчаянье, душевная боль и неописуемый ужас перемешались в этом крике с животным страхом.

Бросившись на голос, Вадим на пороге соседнего номера столкнулся с Аленой.

Ее лицо исказилось от страха — нижняя челюсть отвисла, глаза, бешено вращаясь, готовы вывалиться из орбит.