Ставка на бандитов

Схватив Алену за плечи, Вадим энергично затряс подругу, вопрошая:

— Что случилось?

— Там, — она указала на дверь только что покинутого номера, — там… Сергея убили…

Ворвавшись в комнату, Стародубцев увидел труп своего брата. Сергей лежал на кровати, до половины накрытый простыней. Его глаза были закрыты, а на запекшихся губах застыла блуждающая улыбка, как будто он крепко спал. Это казалось бы правдой, если бы не маленькое отверстие на лбу, чуть выше переносицы, по краям которого запеклась темная кровь.

Присев на постель рядом с братом, Вадим бессмысленно уставился на закоченевший труп, а затем, проведя ладонью по непослушным вихрам Сергея, тихо заплакал, судорожно сжимая кулаки…

Поздней ночью накануне описанных событий к забору дома отдыха подъехал неказистый «ВАЗ-2101», называемый в просторечии «копейкой», грязно-серого цвета, с номерами, покрытыми толстым слоем пыли — цифры и буквы невозможно разобрать.

Остановившись метрах в двадцати от проходных ворот, автомобиль, заглушив двигатель, слепо уставился в темноту выключенными фарами.

Прошло больше часа, прежде чем из «жигулей» вылез молодой человек в черных спортивных штанах и в футболке того же цвета.

В правой руке незнакомец держал небольшую кожаную сумку. Мягкой, кошачьей походкой он подошел к высокой ограде и, подпрыгнув, вскарабкался на самый верх.

Оказавшись на тенистой аллее, ведущей к главному входу дома отдыха, молодой человек не спеша осмотрелся по сторонам и, скрываясь за деревьями, крадущейся походкой направился в сторону жилого корпуса, забросив сумку за плечо.

Подойдя к зданию, в котором не светилось ни одно из окон (не считая вестибюля первого этажа и пролетов лестничной клетки), молодой человек с проворством обезьяны начал медленно подниматься вверх, не производя при этом практически никакого шума.

Оказавшись на третьем этаже, он приблизился к окну, пристально всматриваясь в чернильную тьму комнаты.

На узкой кровати, заложив руки за голову, спал юноша лет шестнадцати. Его курчавые волосы разметались по подушке, а на лице застыла радостная улыбка. Подростка накрывала до пояса белая простыня.

Ночной гость снял с плеча сумку и достал из нее пистолет с удлиненным глушителем стволом. Пальцем левой руки он аккуратно опустил флажок предохранителя и вошел в комнату через открытую балконную дверь. Приблизившись к изголовью кровати, он навел ствол в лоб жертвы и плавно спустил курок.

Раздался сухой щелчок, как будто пистолет дал осечку, но в голове юноши — чуть повыше переносицы — мгновенно образовалось небольшое отверстие, из которого тонкой струйкой потекла кровь, заливая плотно прикрытые веки. По телу недавно спящего, а теперь уже мертвого человека пробежала короткая судорога, и он навсегда успокоился, так и не успев проснуться.

Убийца осторожно дотронулся пальцами левой руки до шеи покойника, пытаясь нащупать пульс, и, убедившись, что паренек действительно мертв, спрятал оружие.

Обратный путь он проделал так же: спустившись по балконам, нырнул в тень зеленых насаждений и уже через минуту усаживался на переднее сиденье «жигулей» рядом с водителем.

Как только захлопнулась дверь, грязно-серый «ВАЗ» плавно тронулся с места.

— Все прошло нормально? — спросил сидящий за баранкой человек.

— Да, — спокойно ответил пассажир.

— Теперь куда? — задал вопрос водитель.

Молодой человек, одетый во все черное, достал из пачки последнюю сигарету.

— В Строгино, — коротко бросил он.

— Просто не верится, что это наше последнее дело, скажи, Сеня? — Не дожидаясь ответа, водитель принялся разглагольствовать: — Сейчас получим бабки и паспорта, и… «прощай немытая Россия, страна рабов, страна господ», как сказал поэт. Неужели через пару дней мы с тобой окунемся в теплые воды Индийского океана где-нибудь в Мельбурне или Сиднее?

— В Сиднее нет океана, там Тасманово море, — вяло отозвался Сеня, демонстрируя исключительное знание географии, — да потом сейчас в Австралии наступает зима.

— Черт с ней, с ихней зимой, — резко высказался сидящий за рулем, — главное, больше не видеть всей этой совковой грязи и мерзких рож. Веришь, — спросил он товарища, пытаясь говорить как можно убедительнее, — никогда больше я не вернусь в эту страну. Хватит, потоптал грешную российскую землю. У меня сейчас такое чувство, будто я собираюсь отправиться в рай.

— На дорогу лучше смотри, — возразил собеседник, — я пока в рай не собираюсь, да и в ад тоже — мне и здесь неплохо.

— Ладно, не психуй…

Оставшийся путь они проделали в полной тишине. Свернув с Кольцевой, автомобиль оказался на улице Маршала Катукова.

— Строгино, — констатировал водитель, — куда здесь?

— Дуй прямо, через Таллинскую, Твардовского, к Москве-реке, — распорядился человек в черном.

— В Троице-Лыково, что ли? — уточнил сидящий за баранкой парень.

— Нет, поближе, — ответил Сеня, — я тебе покажу.

Прорезая темноту ночи, автомобиль пересек Строгино и свернул на узенькую дорожку.

— Здесь не так быстро, — предупредил товарища старший, вглядываясь в кромешную тьму, — притормози чуть подальше.