Ставка на любовь

– Только сестрица моя вам приглянулась больше. Конечно, такая молодая, наглая! Тем более, тут такие перспективы открылись! Размах побольше, нежели копаться в грязном белье частному детективу. Бизнес! – воскликнула она с едкой иронией. – И отец мой хоро – о – ош! Даже не знаю, что о нем сказать! Теперь задобрить меня пытается…

– Вот о вашем отце давайте и поговорим, Мария Николаевна. О нем и о вас, а не обо мне.

– Что говорить о нем? Тем более – обо мне! Не о чем нам с вами разговаривать!

– Ошибаетесь, есть о чем. И даже очень есть.

– Ну, тогда ждите, пока освобожусь, – повелела хозяйка. – Мне надо дела доделать.

– Хорошо, – согласился Львов. – Я подожду.

Мария Николаевна хмыкнула, покачала головой с таким видом, мол, что за упорство! И удалилась. Львов же присел на скамейку. Медленным взором обвел все, что мог видеть вокруг. К чему успел привыкнуть – вот, досада! Грядки, теплицы, качели, баню, зеленую траву и цветники, яблони… Задрав голову, посмотрел на крышу, – та вообще стала как родная! Над крышей в синеве пролетали птицы – обыкновенные вороны. Считать их он еще в школе научился, если верить учительнице. Тут, впрочем, и напрягаться сильно не пришлось, птиц всего было две. То есть, пара. «А я, – подумал Львов, – похоже, снова сам по себе. Волк – одиночка. У – у – у! Прав был гравировщик Соломонова перстня, все проходит».

Услышал, к воротам подъехала машина. Звук мотора оборвался, захлопали дверцы. В приоткрытую калитку проскочил Черноглазый Живчик – дочь Анжелы и Петра. Следом вошли и родители. Петр, поздоровавшись, прошел в дом. Анжеле Евгений сделал знак, чтобы задержалась.

– Хочу поблагодарить вас, Анжела. Мы с Леонидом Арсеньевичем разобрались с теми, кто подбирался к Николаю Ивановичу. Это оказалась вовсе не Рита и не ее знакомые – с ними все хорошо. Правда, Людмила теперь считает частного детектива Львова предателем, не говоря уж о том, что он выставил себя ветреным типом. Но, он это как-нибудь переживет. Поверьте, мы с вашей помощью сделали большое, хорошее дело.

– Ну, вам виднее, Евгений Васильевич. Сестра и вправду на вас сильно обижена, а мне обижаться грех… Но, наша Рита, она все же загадочная личность. И, сказать по правде… – Анжела замолчала на полуслове. Хлопнула дверь и через калику прошла «загадочная личность» – Рита, собственной персоной.

– Как тут обстановка? – сходу спросила Львова. – Привет! – кивнула Анжеле. Анжела пошла в дом.

– Да, все тихо. Только Ирина потеряла Бояна.

– Слушай, Львов, – легко, без напряга, восстановила Рита былые панибратские отношения с Евгением Васильевичем, – А чего это ваши сразу забрали у нас болгарина? А еще раньше – таможенного брокера?

– Одно дело делаем. Они нашим сейчас нужнее… – Львов вынужден был прерваться, поскольку из дома вышла Машенька. Показалось, на улице стало темнее… Очевидно, появление Риты вслед за Львовым не могло оставить ее равнодушной. Свернула разом все свои «дела».

– Здравствуй, дорогая сестра! – язвительно обратилась она к вновь прибывшей. – Вот что я хочу тебе сказать. Отец переоформил дом на мое имя, так что я теперь здесь хозяйка полноправная! И я не желаю больше видеть тебя в своем доме, понятно?! Так давно хотела это сказать!

– Понятно, Мария Николаевна, чего же тут непонятного? – ответила Рита устало и странно – спокойно, без доли обычного своего скоморошества. – Я как раз попрощаться хотела, только… – она не стала торопиться с окончанием фразы, а смерила Машеньку взглядом от копны рыжих волос до ухоженных ног, обутых в голубенькие сланцы.

– Что «только»?.. – не выдержала «полноправная хозяйка», тоже посмотрев на свои ноги. Вдруг с ними что-то не так?

– Больше не называйте меня своей сестрой, Мария Николаевна. Ваша сестра – Маргарита Мишуткина – пребывает сейчас в Швейцарской клинике, где проходит лечение от наркотической зависимости. Ее мать нам очень помогла…

– Что? В какой еще клинике? Ничего не понимаю!.. А ты кто? Откуда взялась? Что тебе от нас нужно?

– Уже ничего. А кто я и откуда взялась, объяснит Николай Иванович. Думаю, начнет со своей давней командировки в Японию… А нам с Евгением Васильевичем, извините, пора, – Рита посмотрела на Львова.

– Да нет, я бы хотел еще немного задержаться, – возразил ей Львов. – Пойдемте, провожу вас, многоуважаемая Рита. Позвольте, уж буду и дальше вас так называть?

– Извольте, многоуважаемый Евгений Васильевич, – в голосе Риты вновь появились шутовские нотки. Оставив обескураженную Машеньку в одиночестве, Евгений и Рита покинули территорию особняка.

– А ведь я до последнего считал, что Дед завербован, – сказал Львов. – Отсюда многие недоразумения. Может, зря мы с вами тогда разделились на МБР и СВР? Была бы единая база данных…

– Главное, что американцы считали его своим агентом.

– Они нас и привели к Деду. Как ни шифровались…

– Боюсь только, что и родная дочь, – Рита кивнула на калитку, – думает про отца то же самое. Все эти годы, представь! И ничего не говорит ему.

– И он ничего ей не рассказал? Дорого же дочь заплатила за его молчание…

– Ты о чем?

– Да, неважно…