Ставка на Проходимца

Несомненно, что животным мы представлялись ужасным чудовищем, жаждущим сожрать их со всеми рогами и копытами или что там у них еще есть. Я бы на их месте потерял память от ужаса. Похоже, что они и потеряли: одна из черных тварей, пытаясь спастись от преследующего ее светящегося зверя, прыгнула вбок и стала карабкаться вверх по стене ущелья, которым мы пробирались. Тварь была весьма массивной и, конечно же, тяжелой, поэтому она не поднялась и на пару метров, как потеряла равновесие и опрокинулась на спину, прямо на капот «Скании». Автопоезд получил хорошую оплеуху весом в полторы-две тонны, отчего кабину занесло в сторону, и она подпрыгнула, наехав на какую-то возвышенность, скорее всего — каменную плиту. Я вообще удивлялся, как мы умудряемся ехать до сих пор, по скрытой водой поверхности, лишь изредка попадая на сравнительно небольшие валуны. Наверное, мы все-таки придерживались отмеченной белыми камнями-вехами дороги, что была хорошо расчищена какими-то заботливыми людьми от всяких неровностей. Теперь же кабину «Скании» перекосило так, что Санек свалился на правую дверь, оказавшуюся внизу, а Данилыч повис над ним, хрипя и цепляясь за рулевое колесо и кресло. Мне же было проще: я, лежа на нижней койке, уперся ногами в правый борт кабины и, когда ее завалило на бок, оказался практически вертикально стоящим на ногах. Кабина раскачивалась, и я низом спины ощутил, что весь автопоезд, забравшийся левой половиной колес на скальный уступ, вот-вот опрокинется.

— Ёкэлэмэнэ!!! — Санек, похоже, панически боялся, что водитель свалится ему на голову. — Ты там не падай, Данилыч!

Данилыч матернулся и, изогнувшись, оперся ногой о выступ приборной панели, что позволило ему высвободить руку и пристегнуть себя ремнем безопасности, подтверждая поговорку, что лучше поздно, чем никогда…

— Вы там держитесь! — громко предупредил он, обращаясь, по-видимому, ко всем пассажирам автопоезда. — Я сейчас попробую сдернуть нас задним ходом!

Он действительно умудрился снова дотянуться до педалей, переключил коробку на заднюю передачу и начал плавно давить газ. «Скания» закачалась еще сильнее, но полный привод делал свое дело: задние пары колес стали стаскивать автопоезд с возвышенности.

— Хорошо, моя умная девочка, — пробормотал Данилыч машине. — Давай еще чуть-чуть…

Хрясь!!!

В автопоезд, перегораживающий узкое ущелье, сзади врезалось что-то тяжелое, имеющее, ко всему прочему, немаленькую скорость. «Скания» дернулась, качнулась, Данилыч непроизвольно выжал газ, и в этот момент в нас влепились еще два тяжеловесных подарка. Такого дисбаланса автопоезд не выдержал и окончательно повалился на борт. Санек что-то заорал, рванулся от приближающейся к нему поверхности воды… Удар! Треск и скрежет протестующего металла! Из каюты донесся пронзительный панический визг. Женский, конечно. Я же не мог допустить мысль, что так визжит Имар!

Санек зря орал: стекло с его стороны не лопнуло, и он остался сухим, да и Данилыч не рухнул ему на голову, а повис нелепой раскорякой, болтаясь под левой дверью, что стала теперь потолком. Даже фары не погасли, хотя и мигнули подозрительно пару раз.

— Данилыч, — потянулся я к водителю, — ты в порядке?!

Данилыч покряхтел, посипел… и разразился длинной многоярусной, с завитушками, тирадой, из которой «гребаная коромыслом хренотень» была самым слабым, наверное, эпитетом.

— Оф-фигеть!!! — Опомнившийся Санек был в полном восторге от ораторского искусства Данилыча. — Ничего себе речь толканул! Научишь меня, сэнсэй? Впрочем… ты ведь все-таки нас уронил, Данилыч!

— Иди на хрен! — уже вяло отозвался Данилыч. — Проверь, как там девчата…

— Мы здесь! — пропищал из люка переходника Люськин голосок. — Это мы ведь опрокинулись, да? А что означает «архипедофи…».

— Люсь, — перебил я любопытную не в меру сестренку, — Ками и Имар в порядке?

— В порядке, — пробормотала Люська. — Только я синяк, похоже, набила. А как мы теперь…

Все еще висевший на ремне безопасности Данилыч с шумом выдохнул воздух, и я поспешил загнать сестру в каюту под предлогом наведения порядка.

— Давай-ка мы тебе поможем, — подпустив примиряющих ноток в голос, сказал я водителю. — Санек, помоги…

— И ведь всего второй раз за всю жизнь со мной такое! — сокрушался Данилыч, пока мы с Саньком помогали ему отцепить ремень безопасности и спуститься из кресла. — Первый раз, когда на ралли я по склону оврага пошел, для обхода соперников…

Я не мешал ему говорить: пусть выразит хоть немного словами ту боль и огорчение, что терзали его, опрокинувшего автопоезд профессионального водителя. Это примерно так же, как страдания ковбоя или казака, что погубил по нелепой случайности своего любимого боевого коня. Впрочем, «Скания»-то погублена окончательно не была, и все последствия аварии могли бы быть полностью исправлены, вот только где мы возьмем в этой пустыне ремонтную команду? Н-да, вопрос.

— Так что же, Алексей, — тихо сказал Данилыч, не поднимая головы. — Ты сможешь нас провести без транспорта?