Ставка на Проходимца

— Гиблое дело, — медленно произнес Данилыч. — Кабина с двигателем слишком тяжелые — не дадут автопоезду плыть по течению. Что-то вроде якоря. Так и будет нас здесь колотить о скалы, пока пробоин не получим достаточно, чтобы затонуть навсегда. Ты вот что, Леш, попробуй отсоединить прицеп от тягача. Для этого нырять придется, вот тебе костюм и пригодится. Ками на подхвате будет, а мы с Саньком и Имаром постараемся от скал отталкиваться, чтобы борта не побило. Хорошо бы, чтоб подъемная сила воды сама потянула прицеп вверх от станины тягача… так чтобы тебе только замки разомкнуть да крепления проводов отсоединить заранее. И хорошо бы было как-то пробоину в каюте заткнуть, иначе придется ее изолировать от остального прицепа. Ясна ситуация?

Я промолчал. Естественно, идея ныряния в мутные, стремительные воды меня не радовала, тем более что я мало понимал в механизмах крепления прицепа к тягачу. Я ведь не был героем, рыцарем без страха, упрека и многих других полезных качеств самосохранения. Но что делать, если уж оказался в такой ситуации?

— Мы не утонем? — подала голос Люська, что, зажмурившись, сидела в углу прицепа и только ойкала, когда он покачивался или особо громко гремел над нами гром.

— Мы очень постараемся не утонуть, девочка, — произнес Данилыч.

В этот момент прицеп снова подкинуло, затем сильно повело вбок. Я благоразумно шлепнулся на покрытый водой пол, благо комбинезон уже снова был на мне. И не прогадал.

Сильный удар перекинул часть ящиков от одного борта к другому. Данилыч полетел вверх тормашками, встретив по дороге Санька, и они оба, поднимая брызги, покатились в угол к перепуганной Люське. Что-то крикнул Имар… В покосившиеся от удара грузовые створки хлынула мутная вода. Затем погас свет.

— Все, погибла машина! — выдохнул откуда-то из темноты Данилыч.

В ответ ему загрохотал оглушительный громовой раскат.

Глава 6

Человек познает водную стихию!

Жак Ив Кусто

Мы сидели на скалах, как мокрые жалкие ласточки, лишенные своих гнезд. Ливень так и хлестал по голому камню, пригибая к нему человеческие тела. Подняться выше и попробовать поискать укрытия за гребнями было практически нереально: отвесные, к тому же мокрые каменные стены отбивали всякую охоту испытать себя в качестве альпиниста. Гроза делала все возможное, чтобы ослепить, оглушить, смыть неосторожную жертву со скалы, где ее подхватил бы стремительный бег обезумевшего потока, словно кипящего от падающего в него дождя, и унес куда-то далеко, навстречу неизвестному.

Струи дождя, окутанные водяной пылью, вдобавок еще и застилали обзор, так что уже в паре метров ничего видно не было.

Я включил графику сенсоров шлема и посмотрел на торчащий из воды угол прицепа. Жалкое зрелище. Очевидно было, что торчать ему оставалось совсем немного: скоро он наберет достаточно воды, чтобы окончательно лечь на дно новорожденной реки, несущейся между скальными порогами под непрестанными вспышками молний.

Санек, сидевший рядом со мной, кутаясь в немаленький кусок полиэтиленовой пленки, что-то проорал в мою сторону, но грянувший с неба гром перекрыл его крик. К тому же микрофоны шлема тут же старательно погасили все звуки, оберегая мой слух от перегрузок. Хорошая система для защиты от грохота боя. Вот только как поговорить с тем, у кого нет шлема с радиосвязью?

Я рискнул приподнять забрало шлема и чуть не захлебнулся щедрой порцией дождевой воды, заброшенной ветром в неосторожно открытое лицо. Безумие какое-то!

Я отвернулся от порывов ветра и пододвинулся к Саньку.

— Чего говоришь?

Санек сунулся ртом в самое забрало, словно собираясь меня расцеловать.

— Хреново, говорю, что сидим тут на скалах! Как бы молния не ударила — будет тогда мокрый шашлык!

Я опасливо оглянулся на Люську, заботливо укутанную в полиэтилен. Имар сидел рядом с сестрой и придерживал пленку, чтобы ее не сорвало ветром. Конечно же, его драгоценная снайперская винтовка была при нем, впрочем, как и мой дробовик — при мне. Немного дальше и ниже бесформенным комом прилепился к скале Данилыч. Мне не хотелось и думать о том, каково на душе сейчас у старого шофера, и я снова переключился на Санька, горячо мне втолковывающего об опасности попадания молнии. Мне показалось, что в его голосе даже истерические нотки зазвучали, но затем я понял, что штурман просто очень замерз и с трудом управляется с губами.

— Ле-ша! — раздался в шлеме голос Ками.

Она ушла от нас, карабкаясь по скалам, еще минут пятнадцать назад, и я уже стал немного переживать за нее. Хотя чего переживать: она, как и я, была одета в герметичный боевой комбинезон, что не только защищал носителя от пуль и ударов, но и поддерживал постоянную температуру, оберегая от переохлаждения или от перегрева. Ну а по скалам Ками карабкалась получше любого из нас — с ее-то опытом экстремального лазанья по конструкциям шебекских заводов и вентиляционных комплексов.

К тому же ее сопровождала гивера, которой почему-то никак не сиделось на месте, хотя чего сидеть под таким ливнем, если можно поискать для себя укрытие?