Ставка на стюардессу

Вероятно, он понял, что лучше разговаривать со мной.

– Какие у вас претензии к Ивану? – повторила я свой вопрос.

– Никаких.

– Почему его арестовали?

– Вы же знаете, в чем его обвиняют? Мошенничество в особо крупных размерах, вывод за рубеж четырех миллиардов рублей…

– Я все это слышала, только не понимаю, откуда ветер дует.

– Признаться, я тоже. И не понимаю, почему журналисты приплели меня. Конечно, напомнить о себе народу всегда хорошо. Я, как и вы, этим воспользовался и рекламирую свои предприятия. Даже одна продуктовая сеть теперь на ценниках пишет «Продукты от Креницкого». Загляните как-нибудь в их магазины. Сейчас еще с двумя пытаюсь договориться.

Я спросила, в чем заключался конфликт Креницкого с Иваном. Что они не поделили?

– Кого. Валентину Смоленскую, первую жену Ивана. Я тоже хотел на ней жениться – и из-за связей ее отца, и из-за тестя ее брата. Вы же знаете, что бывший тесть Ивана давно сотрудничает со своим свояком – тестем собственного сына? И Иван был в этой связке. Я тоже туда хотел. Попасть можно было, только женившись на Валентине. Да и она была привлекательной женщиной, пока не начала пить. И умной. Образование получила хорошее – в Лондонской школе экономики. Но на пользу оно ей не пошло. И работать она не хотела, хотя отец ее пристроил на хорошее место. Ей хотелось гулять, хотелось нарядов и драгоценностей…

«Иван говорил практически то же самое».

– Так всем хочется, – встряла Алина, наливая себе очередной бокал вина.

– Всем хочется, но не все могут себе это позволить, и даже если могут, не позволяют.

Креницкий многозначительно посмотрел на меня.

– И что дальше? – спросила я.

– Я обиделся – если мягко выразиться. Хотя я ничего не мог поделать – родственники Валентины посчитали Ивана гораздо более перспективным зятем. Мнения Валентины не очень-то спрашивали. А она была готова спать с нами обоими. Подрались мы тогда с Иваном знатно. Ему даже свадьбу пришлось отложить – так я ему морду начистил. Но все, что случается, к лучшему. Я женился гораздо более удачно – на банкирской дочке. Получил кредит под очень малые проценты на открытие своего дела. Дело открыл, кредит выплатил, с женой развелся по обоюдному согласию. До сих пор с ней дружим. И стал наставлять рога Ивану.

Алина хихикнула.

– С Валентиной Смоленской?

– С ней самой.

Я ждала продолжения. Алина попивала винцо.

– Мы еще раз подрались с Иваном, хотя Валентина как женщина ему была не нужна. Никогда не нужна. Это был брак по расчету. А у меня была… месть по расчету. Мне сама Валентина тоже была не нужна. Но она как-то хотела напакостить Ивану за его к ней отношение и советовалась со мной. С кем ей еще было советоваться?

– И что вы посоветовали?

– Как-то подставить его, причем проштрафиться он должен был в своей работе с ее отцом и тестем ее брата. Я не знал деталей их сотрудничества, предложил Валентине это самой выяснить. Она все-таки экономист. Пусть вспомнит, чему ее учили.

– И что?

– Она какие-то деньги куда-то перевела. То есть себе, конечно, не в никуда и не дяде. Деньги должен был переводить Иван. Деталей не знаю. Она передо мной хвасталась. Я, честное слово, не вникал. Но позлорадствовал.

– Валентина Смоленская способна увести деньги с чужого счета? – уточнила я.

– Оказалась способна. Она это не сразу сделала после того, как я посоветовал, а примерно через полгода, даже больше. Наверное, обучалась мастерству. Если обучалась, то не знаю у кого. Может, человека нашла, который переводил. Не знаю и знать не хочу! Но она точно подставила Ивана. И он вылетел из семьи.

Я слышала от Ивана несколько другую версию. Хотя если все произошло так, как говорит Креницкий, то Ивану, конечно, не хотелось рассказывать мне правду.

Но в таком случае не могла ли Валентина и на этот раз постараться? Или стараться на протяжении какого-то времени? Навряд ли кто-то сразу хапнул четыре миллиарда. Женская месть мужчине может быть страшна и беспощадна. Обычно говорят про месть отвергнутой женщины. Но ведь и Валентину можно считать такой. Иван женился на ней по расчету, фактически не на ней, а на ее родственниках и возможностях, которые открывало это родство. Захотел открыть свое дело и прекратить дела с родственниками – развелся с Валентиной.

И еще, как считал Иван, она являлась единственной возможной кандидатурой из потомков воспитанного Аполлинарией Антоновной мальчика, с которой он мог породниться. Но ошибся. У того мужчины, ребенка кухарки и профессорского сына, собственных детей не осталось. На него были записаны дети другого мужчины.

Неужели речь идет о таком большом наследстве? И почему Симеон Данилович мне до сих пор не рассказал все? Боится за меня? Ведь если я не знаю, то и не смогу никому ничего рассказать, даже если меня станут настойчиво спрашивать.

Наследство могли оставить не только во Франции. Симеон Данилович говорил, что завещание находится во Франции, но потом почему-то еще говорил про Европу. Лесопромышленник Мещеряков вполне мог оставить что-то и в Швейцарии.