Ставка в чужой игре

– А я и не угрожала. Зачем? Но если тебе недостает убедительности, то есть кое-что, о чем тебе следует знать. Линч послал человека в дом твоего отца. Он сейчас там, я с ним только что разговаривала. Он наблюдает, как твой отец читает книгу. Второй человек сидит вон в том внедорожнике. У обоих есть винтовки «Хеклер-кох-416» с глушителями и рации, и оба ждут команды Линча. А тот, как ты мог заметить, все больше раздражается, поэтому лучше его не злить. Он может прицелиться ей в руку, но безобидной стрельбы не бывает. Он может промахнуться и парализовать ее ниже пояса или натворить чего похуже, понимаешь?

– Он не посмеет.

– Еще как посмеет. Ты уже повидал его в деле. Или нужно, чтобы он навел на нее лазерный целеуказатель?

Я посмотрел на Энни, на ошеломленных родственников. Я знал, что если уеду с Блум, то это положит конец самому светлому, что случалось в моей жизни. Ценой была Энни. Она больше никогда не заговорит со мной, но я хотя бы куплю для нее безопасность. А это было главное.

– Скажи Энни, как велено, – приказала Блум. – А потом садись в машину. Одно неправильное слово, и заработают снайперы.

Я посмотрел на Линча. Тот стоял с телефоном у рта, готовый отдать приказ. Я шагнул к крыльцу.

– Мне надо уехать, – сказал я Энни. – Сейчас ничего объяснить не могу. Уезжай к отцу.

– Что ты несешь?

– Прости, Энни.

– Не делай этого.

Я видел, как она стиснула кулаки, как заиграли желваки.

Я пошел к Блум, потом обернулся и в последний раз посмотрел на Энни. Мне казалось, что я стою на краю обрыва. Тело отказывалось повиноваться. Мне пришлось передвигать ноги усилием воли, шаг за шагом. Блум села за руль, потянулась и открыла пассажирскую дверь.

– Если ты сейчас уедешь, Майк, – сказала Энни, – то всему конец.

У меня на душе было мерзко еще со вчерашнего утра, когда я понял, что Джек подставлял меня с самого начала. А теперь, когда ловушка захлопнулась, меня наполнили стыд и раскаяние, сравнимые лишь с худшим похмельем в жизни.

– Я люблю тебя, – ответил я, стоя возле распахнутой дверцы.

Блум потянула меня за ремень:

– Поехали, Ромео.

Когда я сел в машину, Блум обняла меня за плечи и улыбнулась Энни. Затем поцеловала меня и помахала ей. И мы укатили.

Глава 38

– Это и есть Энни? – поморщилась Блум. – Она всегда такая? На мой взгляд – зануда, каких поискать.

– Отзови своих людей.

Она вызвала Линча по рации и подтвердила приказ. Посмотрев в зеркало, я увидел, как машины отъезжают и направляются следом за нами.

– Держи врагов поблизости, – заметил я, качнув головой.

– Что-то в этом роде.

– Кто тебе платит?

– Это мое шоу, Майк. Прояви хоть немного уважения.

– Чушь!

– Не хочешь – не верь.

– Значит, ты работаешь и за полицейских, и за воров? – Я немного подумал. – Наверное, это сильно облегчает расследования. «Блум секьюрити» всегда ухитряется каким-то образом проникнуть в подполье, чтобы управлять самыми коррумпированными странами на планете. И если у вас появляются криминальные конкуренты, вы их попросту устраняете, одновременно укрепляя свою репутацию в глазах закона.

– Если бы все было настолько легко… Но ты сам знаешь, как делаются такие дела. Нет четкой грани между добром и злом. Иногда мы злодеи, которые изображают из себя героев, иногда наоборот. Порой мы творим необходимое зло, которое не героям не по зубам. А половину времени я вообще не знаю, что происходит. Я лишь обналичиваю чеки.

– Даже не пытайся выдать это за тяжкий труд под прикрытием. Ты уголовница.

– Если заниматься этим всю жизнь, то постепенно понимаешь, что разница между законным и преступным неуклонно стирается. Тебе ли не знать. Давай сойдемся в том, что я прагматик. Человек, который ищет возможности. Хороший американский предприниматель.

– Ты забыла упомянуть «убийца».

– Нет. В том, что касается дела Сакса, я генеральный подрядчик, качество работы которого частично гарантирует подчиненный.

– Тебе не хватило миллиардного наследства? Захотелось больше?

– Дело не в деньгах, Майк. После десятого миллиона каждый следующий – все тот же гамбургер. Просто начинаешь волноваться, как бы не развратить детей, когда вокруг столько бабла.

– Блум-старший поработал на славу.

– Моя семья занимается этим уже очень давно. Приходится пачкать руки. Мы продаем душу, превращая ее в служанку для кучки юридических фирм и хеджевых фондов.

– Богатая девушка крадет ради острых ощущений. Что может быть гаже? Может, тебе просто нравится шакалить?

– Вообще-то, да – как и тебе. Но я нацелилась выкупить обратно свою компанию. Мне нужно было пересмотреть кое-какие источники дохода, от которых нас отлучили. И конечно же, иногда мне становится скучно. Чему радоваться? Новым обеденным столам? Очередной вилле на Мюстике?[55] Заработанной в поте лица похвале от членов совета директоров, этой банды старых хрычей, которые разделили наследство моей семьи и распродали его тем, кто давал больше? Просто таков мой характер. И еще это важная работа. Не бывает белого рынка без черного, между ними должен существовать посредник. Это и есть наша роль.

– Ты такая деловая, и все равно это полное безумие.