Stay alive (СИ)

На мой рассказ мама реагирует сравнительно спокойно. Она явно за последние полтора года уже привыкла ко всему этому. Ко всему, что происходит со мной.

Мы проносимся мимо огромного количества растительности и мелких городков, что так и встречаются на серпантине. Мой взгляд сейчас не успевает цеплять подробностей, ведь сильно меня клонит в сон.

Я чувствую жуткую усталость, глаза предательски пытаются закрыться каждую секунду, а мозг вообще не работает в этот момент.

На секунду прикрываю глаза и тут снова вижу навсегда замерший взгляд Лизбет. Вздрагиваю, снова распахнув глаза. Чувствую, как сильное чувство вины буквально раздирает меня изнутри, не давая успокоиться.

Сколько людей умерло из-за меня? Сколько ещё умрёт?

Я боюсь сорваться в ближайшее время. Я реально этого боюсь, потому что именно сейчас начинаю понимать, что происходит со всеми жителями нижнего мира, как назвал нечисть Алек.

Я будто схожу ума от появившейся из ниоткуда жуткой жажды крови; от чувств, что новой волной захлестнули меня, снова заставив разрываться между контролем и паникой; от понимания, что я должна спасти друзей, хотя даже не знаю, как это сделать.

По щекам текут слёзы, когда из горла вырывается тихий всхлип. Прикрываю рот ладонью, пытаясь успокоиться. Задерживаю дыхание, щекой прижимаясь к холодному стеклу окна автобуса. Напряжённо дышу, зажмурив глаза. Пытаюсь успокоиться, но это никак не выходит. Всем телом дрожу, теперь уже даже не дыша.

Я должна спасти их. Должна помочь свои друзьям.

Но я не знаю, как мне это сделать.

========== 2. In your interests ==========

Едва стою на ногах, сонно пошатываясь из стороны в сторону. Слушаю, как что-то недовольно дребезжит автомат, что сейчас готовит мною ранее заказанный и оплаченный Капуччино. Глаза так и норовят закрыться, пока я не замечаю, что мой кофе наконец готов. С жадностью хватаю небольшой стаканчик, делая большой глоток и обжигая горло.

Моргаю пару раз, пытаясь окончательно взбодриться и прийти в себя. Последний час, за который мы купили билеты, сдали чемоданы (только Лидия, да Скотт с Айзеком) и прошли проверку, я отчаянно пыталась не вырубиться прямо посередине аэропорта, ведь жуткая усталость давала о себе знать.

— Просим пассажиров рейса ЮА268, что направляется в Чикаго, пройти на посадку, — залпом выпиваю весь оставшийся кофе, выкидываю стаканчик в мусорник и возвращаюсь к ребятам. Наш рейс в 14:25, сейчас ровно два часа дня. А я горю великим желанием как можно быстрее оказаться внутри и проспать все четыре часа нашего полёта, поэтому поспешно беру под руку Лидию, в руках у которой остаются наши с ней документы и веду к гейту 28, рядом с которым уже стоит самолёт компании «United Airlines».

Девушка за стойкой пару секунд разглядывает мою фотографию в паспорте, а потом ещё секунду уделяет моему собственному лицу. Ну, ещё-бы: глаза темнее, щёки совсем впали, а неестественная худоба хорошо даёт о себе знать. Я не только чувствую себя паршиво, я и выгляжу ужасно. Жадно выхватываю протянутый мне паспорт вместе с билетом внутри, поэтому спешу по коридору вперёд к толкучке, попутно смотря, какое у меня место. Десятый ряд, а. На улыбку просто не хватает сил, поэтому я монотонно тянусь за толпой впереди через весь самолёт, наконец оказавшись рядом с десятым рядом. Забираюсь на положенное мне место возле окна, сразу же пристёгиваясь. Вскоре рядом со мной на среднее сиденье падает Лидс, которая ничего не говорит. Я устало протягиваю ей свои документы и она засовывает их к себе в сумочку, тяжело вздыхая.

Когда все занимают свои места, пилот объявляет уже прекрасно известную мне информацию о нашем перелёте. Я блаженно закрываю глаза, когда чувствую, что самолёт уже начинает нестись по полосе взлёта, потихоньку отрываясь от земли. И тут же проваливаюсь в глубокий сон на ближайшие четыре часа, прислонившись лбом к ледяному окну.

***

— Приветик, а я тебя уже здесь давненько жду, — пару раз озадаченно моргаю, вертясь вокруг себя. Я оказываюсь на крыше какого-то небоскрёба, на дворе ночь. Но город буквально мерцает во тьме — тут и там горят яркие огни всех цветов, поэтому всё прекрасно видно. Нервно закусываю губу, понимая, что я здесь вовсе не одна.

Я осознаю, что теперь уже стою в лёгком коротком белом летнем платье без рукавов, хотя здесь и прохладно. На ногах — белые туфли на каблуках, а волосы красиво уложены. Сперва только поворачиваю голову в сторону своего собеседника, а затем уже полностью разворачиваюсь, увлёченно разглядывая Ногицунэ.

К моему удивлению, он одет в чёрный костюм, хотя волосы как обычно растрёпаны. Тёмные глаза заговорчески блестят в ночной темноте, а на его лице играет улыбка.

— А ты, смотрю, принарядился, — отвечаю ему в той же ехидной манере, мило улыбаясь, и ставлю одну руку на талию. Гордо выпрямляю спину, поднимая подбородок. Здесь по-другому нельзя — только на секунду дать ему посчитать меня слабой пташкой и он мгновенно возьмёт вверх.