«Стажёр» #2

- Так о чем ты там? - спросил Амадей после пары хороших глотков и ломтика лимона, принесенного с камбуза и порезанного на дольки боевым ножом.

- Я говорю что исследовать надо эту штуковину, дай добро и я дистанционно... - Эйден посмотрел на Амадея и поколебавшись все же взял с тарелки один ломтик лимона.

- Никто ее не будет исследовать. Опасно. Откуда мы знаем что там такое? - сказал Амадей: - от греха подальше...

- Босс. Я же эспер. - Эйден проникновенно посмотрел ему в глаза: - я все знаю. А чего не знаю - так догадаться не трудно. Не будет у нас никакого обмена с церковниками. Мы же сейчас на дно будем ложиться, верно?

- Ну... - недовольно проворчал Амадей, досадуя на самого себя: - ну допустим...

- Так если мы не собираемся церковникам ничего давать - значит эта штука у нас будет. На всякий случай и для гарантии, верно? Так я этого андроида в капсуле разве что не обнюхал - обычный он. Все обычное. А это значит что не в андроиде дело. Дело в информации которая внутри него.

- Которая нужна Ордену. - закончил за него Амадей и покатал желваками на скулах. Конечно, какая к черту секретность, если Эйден - эспер? Просто он не лезет под руку, выполняет задания и вообще хороший работник, разве что странный немного, так у них, у эсперов у всех мозги набекрень, у кого чуть-чуть а у кого и конкретно. Вот и забываешь про способности своих же работников. Старость подкрадывается, да, Амадей?

- Ну вот, босс. Если там есть какая информация - так лучше я ее сейчас извлеку и на носитель перепишу - будет намного удобнее. - Эйден замолчал, но Амадей мог продолжить за него - не очень то удобно скрыватсья с таким объемным багажом, как эта здоровенная капсула, они ее по коридору вверх еле-еле вчетвером затащили, если бы не робопогрузчик так и вовсе не смогли бы поднять. Тяжелая и громоздкая. Привлекает внимание. С такой штуковиной по улице не походишь. А после того, как они залягут на дно последнее что им нужно - так это привлекать внимание.

- Это... точно не опасно? - спросил Амадей. Эйден вздохнул и пожал плечами.

- Босс. Эта штуковина в запертой бронированной камере с высшей биологической защитой. Более того, эта камера в любой момент может быть залита плазмой, лучами нейродеструкторов или кислотой. И кроме того, вся камера может быть отделена и выстрелена в открытый космос. И я не буду заходить туда, у меня не такой возможности. Все о чем я прошу - это подключиться к этой капсуле дистанционно, через судовую нейросеть. Никакая зараза не сможет пролезть сквозь оптоволокна корабельной сети, никакая органика не попадет в жилые модули. Но нам надо знать что в голове у этого андроида, если мы не хотим везде и повсюда таскаться с этой капсулой на хвосте. - Эйден выразительно взглянул в глаза Амадея. Тот живо представил все трудности, ожидающие их на любом пассажирском рейсе или прохождении таможни.

- Ну хорошо. Хорошо. Подключайся к этой ... штуковине. Но только...

- Малейшая опасность, даже призрак опасности - и я отключусь, я уверяю.

- Именно. Мне не нужна зараза на этом корабле. - Амадей поежился, вспомнив давний голофильм про Хозяев и их способы размножения в теле человека. Мерзость.

- Понял, босс. Ну, я пошел. - Эйден откланялся, а Амадей остался в одиночестве - созерцать бокал коньяка на свет. Однако допить бутылку в спокойствии и одиночестве ему не удалось - через несколько минут в каюту снова ворвался Эйден, с выпученными глазами.

- Босс! Там! Капсула... - задыхаясь сообщил Эйден и глядя на него Амадей с тоской понял что все было зря. Скафандры, плазменная обработка, бронированная камера биозащиты, дезинфекция, лучевая обработка поверхности, кислотное травление и система отстрела камеры в пространство - все зря. Он встал и ударил рукой по кнопке интеркома.

- Биологическая тревога высшей степени! - сказал Амадей в микрофон и устало опустился в кресло. Поискал глазами лежащий на столе шлем, одел его и опустил забрало. Посмотрел на Эйдена, все еще пребывающего в состоянии шока и вздохнул.

- Ну. Выкладывай что случилось.

Епископ Альмо стоял за небольшой кафедрой прямо посреди большого зала для молитв в жилом отсеке крейсера. Он стоял и смотрел в глаза людей, собравшихся перед кафедрой одетых в просторные белые мантии. Пятьсот добровольцев, выбранных согласно программе внутреннего поиска, пятьсот человек с малейшими отклонениями от нормы в нейрокинетике, пятьсот членов Ордена, у которых есть ничтожный шанс выжить. Прямо сейчас от 'Клинка Гнева Господня' отделялся один из его вспомогательных носимых транспортников, 'Эфес'. На 'Эфесе' покидали корабль все, кто не принадлежал к этим пятиста, капитан команды, и все члены экипажа. У них не было и малейшего шанса, а понапрасну жертвовать людьми епископ не любил. Поэтому на корабле остались только эти пятьсот и епископ Альмо. И у него была еще одна обязанность перед этими людьми. Во-первых речь.