Стажер диверсионной группы

Солдат спит, служба идет. Война войной, как говорится, а обед и сон по распорядку… Хотя – ну какой тут распорядок? Вообще, именно на войне четко понимаешь, что хорошо, а что плохо и в чем истинные ценности. Здесь как в песне – до смерти четыре шага, а то и ближе, и ты поневоле начинаешь ценить простые человеческие радости. Поел, поспал – хорошо! Не убили тебя, не ранили даже – чего же лучше? Чего тебе еще от жизни требовать, человече? А чувства как обостряются! Правда, и устаешь до полного изнеможения…

Проснулся я сам, никто меня не теребил. Рядом тихонько сопел Валуев. Именно сопел, а не оглашал окрестности богатырским храпом, чего следовало бы ждать от такого великана. Глянул на часы – эге, всего пару часов прошло, но организм отлично отдохнул. А в «той жизни», где я пятый десяток разменял, засни я днем, очнулся бы вялым и с больной головой. Эх, хорошо быть молодым!

Выбравшись из палатки, я плеснул в лицо водой из фляжки и пришел в себя окончательно. Настолько, что наконец соизволил заметить: лес вокруг рычал двигателями на все лады: ревели танковые дизели, свистели двадцатисильные движки полуторок, тарахтели пятидесятисильные движки «захаров»[56]. Похоже, что основная часть группировки готовилась идти в прорыв. Наверное, пользуясь облачностью, «ТБ-3» завезли достаточное количество топлива.

– Как спалось, Игорь? – раздался рядом голос Гайдара.

Опять «добрый детский писатель» подкрался незаметно, словно ниндзя. Надо будет спросить, как он это делает!

– В целом неплохо, учитывая обстоятельства! – ответил я, широко зевая. – Даже этот шум меня не разбудил. Кстати, а он ведь стихает!

– Ну, как стихает… – пожал плечами Гайдар. – Танки ушли, потому и кажется, что тише стало. А вот и артиллеристы уходят…

– Здесь вообще никого не останется, что ли? – удивился я, оглядываясь.

– Штаб останется, госпиталь, Особый отдел… – ответил Гайдар. – И рота стрелков для охраны.

– Всё это в конце колонны пойдет? – уточнил я, имея в виду «виртуальную» колонну всей «Группы Глеймана», – наверняка ведь в реальности войска группы движутся несколькими параллельными колоннами, а не одной длинной.

– Нет, что ты! – махнул рукой Гайдар. – Где-то в середине. У нас до сих пор почти половина машин не заправлена, но эти подразделения отсюда в паре километров стоят. Ждем подвоза горючего!

– А сколько приняли самолетов сегодня днем, не знаете?

– Знаю! – усмехнулся Гайдар. – Мне по нынешней должности положено! К сожалению, очень мало: всего двадцать шесть машин! За целый день! Ну, не считая истребителей, конечно! А за шесть ночных часов приняли сорок две машины! Чувствуешь разницу? Очень помешали налеты немецких бомбардировщиков – два «ТБ-3» сгорело на аэродроме. Ну, это ты видел… Потом пришлось лес тушить… Еще три «туберкулеза» фрицы сбили по пути! Если бы не облачность после полудня – «воздушный мост» вообще бы прекратил функционирование. Но мы подстраховались: капитан Кудрявцев отправился строить новую полосу неподалеку отсюда. Надеюсь, что к вечеру управится.

Шум вокруг постепенно прекратился – вся техника укатила к мосту через канал в Грушевке. Мы молча стояли, пока из шалаша не вылез Валуев. Поприветствовав старшего по званию, Петя пошел в штаб – узнавать про новое задание. А Гайдара окликнул автоматчик из его команды – Володя (его фамилии я до сих пор не узнал!).

– Товарищ комиссар! Еще одна группа окруженцев пришла. Со стороны Кирляшек! Восемь человек, все с оружием, да и не сказать, что оборванцы…

– Подозрительные люди? – Гайдар с ходу включился в работу. – Пойдем, поглядим! Игорь, ты с нами? Твоя наблюдательность может помочь!

– Иду! – Я надел РПС, проверил винтовку и бегом бросился догонять «особистов».

В загончике для проверяемых сидели восемь парней. Сидели каждый по отдельности, глядя куда-то в небо, между собой не переговаривались. Словно совершенно посторонние люди, не пришедшие к нам одной командой.

Я пригляделся – мало того, что крепкие, так еще и… сытые! На здешних окруженцев, питающихся комбикормом пополам с сосновыми иголками, я уже насмотрелся – лица у всех, включая прадеда, стали заостренными, щеки втянулись. А эти… довольно мордастые! И вот еще штришок – лица незагорелые, как будто они не провели несколько недель на свежем воздухе.

Об этих деталях я вполголоса сообщил Гайдару. Он кивком дал понять, что принял информацию к сведению.

– Володя, все наши на постах? – тихо спросил Аркадий Петрович у сержанта.

– Да, товарищ комиссар! Пулеметчики тоже бдят! Эти… гм… окруженцы нам всем подозрительными показались. Какие-то они слишком… гладкие! И вели себя при задержании нагло – ухмылялись, переглядывались, осматривались с любопытством, отпускали шуточки и сами же над ними хихикали. Это сейчас затихли, когда мы их обезоружили и в загон посадили.

– Не сопротивлялись? – удивился Гайдар.

– Хотели, но их старший велел сложить оружие! – ответил Володя.

– И чего у них было? – уточнил я.