Стажер нелегальной разведки

В дверях показался Шмель. Он держался за бок. Из-под пальцев капала кровь. Значит, охранник успел достать пистолет, но выстрелить прицельно не сумел – только задел Шмеля.

– Ты как? – начал было Фауст, но напарник его перебил:

– Занимайся делом. – Из-за спины он достал заткнутый за пояс добытый в бою пистолет и протянул Павлу: – Я сам перевяжусь. Она поможет.

Он кивнул на лежащего в дверях мужчину.

Фауст схватил начавшего приходить в себя перебежчика за руку и волоком вытащил в коридор, к дивану с декоративными подушками. Не надо, чтобы родственники видели сцену допроса. Он изучал, как надо допрашивать врага, захваченного на поле боя. Это называлось «экстренное потрошение». У человека много мест, воздействие на которые вызывает нестерпимую боль.

Но на этот раз противник Павлу достался крепкий, видимо, он понимал, чем закончится их встреча. Он только ругался и шипел от боли.

Время вышло. Надо было принимать решение. А решение было только одно. Фауст перевернул предателя на живот, плотно прижал к голове мужчины диванную подушку, вдавил в нее ствол пистолета и дважды нажал на курок. Два глухих хлопка, и тело под ним резко дернулось.

Когда он вернулся в комнату, Шмель был уже перевязан. Выпотрошив портфель, больше вещей у них не было, оперативник нашел с десяток гибких дисков, наверняка с ценной информацией. Павел нанизал их, как шашлык, на антенну телевизора и поджег. Диски ярко вспыхнули и моментально оплавились.

– Все. Уходим.

Китель Шмеля был в крови, поэтому Фауст схватил китель перебежчика, быстро охлопал его. Во внутреннем кармане оказалась красная книжечка с золотым тиснением «КГБ». Внутри фото. «Шашкин Иван Викторович. Восьмое управление КГБ СССР», – прочитал Павел, и внутри у него все похолодело. Это самое засекреченное подразделение. Шифрование, связь с резидентурами. Он автоматически сунул удостоверение себе в карман, помог Тарасу влезть в новый китель.

Теперь женщина и ребенок. Свидетели. Он взглянул на Тараса, тот отвел глаза в сторону.

– Значит так. Жить хочешь? Жить спокойно, не озираясь?

Женщина затравленно кивнула. Было видно, как она напугана.

– Скоро сюда придет полиция. Расскажешь им все как было. Ничего не сочиняй. Только про нас не очень подробно. Понятно?

Она снова кивнула.

– Вас с дочкой отвезут в Штаты. Там выдадут новые документы и где-то поселят. Никому вы не нужны. В музыкальную школу ходила?

– Ходила.

– По какому инструменту?

– Пианино.

– Какой фирмы у вас было пианино?

– «Ноктюрн», – недоумение женщины нарастало.

– Значит, через три месяца в местной газете дашь объявление о покупке пианино фирмы «Ноктюрн» и свой телефон. С тобой свяжется наш человек. Он передаст привет от Фауста. Расскажешь ему все. Только тогда к вам от нас претензий не будет. Ясно?

– Теперь да.

Тарас держался молодцом и почти не шатался. Они быстро прошли мимо охранника. В зале их встретил Руслан.

– Как все прошло?

– Тарас ранен. Вези его быстро в посольство, к врачу. Акцию мы провели. Перебежчик был от нас.

– Сволочь, – невольно вырвалось у Сазонова. – Фауст, срочно уходи.

– Вот ключи от моей квартиры. Я не успеваю, пусть ребята там все подчистят.

– Сделаем. Срочно уходи из страны.

Руслан повел Тараса к машине. Третий сотрудник остался наблюдать за ситуацией. Один из полицейских обратил внимание на странную пару: гражданский быстро тащит вроде бы пьяного пилота в машину, и на всякий случай запомнил номер.

Сазонов аккуратно выехал со стоянки аэропорта, стараясь не привлечь лишнего внимания. Шмель на заднем сиденье пробовал сидеть ровно, не заваливаясь. Он держался, но рана давала о себе знать. В автомобильной аптечке из подходящих лекарств был только аспирин. Разведчик сцепил зубы и терпел накатывающуюся волнами боль. Важно было не потерять сознание.

Вырвавшись на автостраду, Руслан Евгеньевич включил рацию.

– Гнездо, Гнездо, я – Кукушка. Возвращаюсь, у меня товарищ «на 300».

– Кукушка, я – Гнездо. Сколько? – отозвался начальник охраны посольства.

– Один.

– Понял вас. Готовим встречу.

Майор перешел на полицейскую волну. Пока слышны были только рутинные переговоры местных копов. Но это ненадолго.

По плану экстренной эвакуации Фауст должен был добраться до Лондона, взять из тайника новые документы и ближайшим рейсом парома уплыть на материк. Главным минусом этого плана было время. Час с небольшим на дорогу до города, минимум полчаса на смену личности. Это не только паспорт, но и одежда, хоть немного грима, очки, усы. Еще час уйдет на электричку до побережья. Там паром, но не факт, что на ближайший остались билеты. Из-за тумана бо́льшая часть путешественников отказалась от самолетов. За это время гарантированно у каждого полицейского, таможенника, служащего пограничного перехода будет его подробный словесный портрет.

«Не прокатывает. Может, затаиться, уйти на дно?»

– Продолжается регистрация и посадка на рейс Лондон – Берлин авиакомпании «Люфтганза», – пронеслось над аэропортом.

Погода пошла на улучшение.