Стажерка в наказание, или Академия Безликих

Действительно, какие мальчики в этом возрасте. Пора бы о мужчинах задуматься!

– Ладно. Ступай. Я тоже спать пойду.

Едва бабуля скрылась за дверью своей спальни, как златородная схватила меня за плечи и перетащила через порог.

– Мальчики?! – прошипела разъяренно. – Думай, что несешь!

Я кинул взгляд на свои руки, вцепившиеся в эти хрупкие плечи, и усмехнулся:

– Отпусти. Если не хочешь, чтобы я закричал: «Насилуют».

Златородная разжала пальцы, к которым еще не привыкла, и опять зашмыгала в темноте носом.

– Черт, черт, черт, – заругалась на мирском наречии, по памяти ориентируясь в комнате.

Пока я сообразил, как материализовать магию зажигания свечей, она уже уселась посреди кровати с кучей мягких подушек. Под полупрозрачным балдахином, слегка колыхаемом заползающим в открытое окно ветром. Обнимала плюшевую крысу и утирала ее длинным хвостом слезы с моего лица.

– Я не хочу-у-у быть тобо-о-ой! – взвыла она, не щадя мое тело.

Я предусмотрительно закрыл дверь и, сняв жуткие туфли, расслабил коротенькие пальцы с аккуратным маникюром. Бедные девушки: как они терпят целыми днями в такой обуви? Кстати, бельишко тоже – та еще мука. От ажура чесались ягодицы, а лифчик вообще напоминал конскую сбрую.

Увидев в углу комнаты большое зеркало, я решил полюбоваться собой. Вернее, телом златородной.

Да, это была именно она. Помятая, грязная, лохматая, но она.

– Если от этого тебе станет легче, то я тоже не в восторге от твоего тела, – бросил я ей, руками ища молнию на спине. – Мне в тебе тесно.

– Зато я боюсь потеряться в тебе! Что ты делаешь?! – Она подскочила на ноги, выронив свою милую игрушку.

– Пытаюсь раздеться, не видно, что ли?

– Раздеться? Зачем?!

– Предлагаешь мне купаться в платье?

Секунду поглазев на меня, она сглотнула, смахнула рукавом пиджака слезы и решительно бросилась ко мне. Но увидев себя в отражении, опять скривила гримасу боли на лице.

– Это ужасно! – Шагнула ближе к зеркалу, разглядывая мой нос, подбородок, шею, уши.

– Ну спасибо. Ты тоже на красавицу номер один не тянешь. О, нашел… – Я захватил пальцами бегунок и потянул его вниз, распуская на спине невидимые крылышки. Даже дышать становилось легче.

– Прекрати! – вдруг заорала златородная, резко развернув меня к себе спиной и снова застегнув молнию. – Даже не думай, что я позволю тебе увидеть себя голой!

Все же было так хорошо. Но меня угораздило связаться с этой трухлявой библиотекаршей и оказаться в немилости Аверардуса! Как итог – заноза в заднице в образе златородной колючки.

Терпеливо вздохнув, я повернулся к ней и как можно дружелюбнее спросил:

– Разрешаешь мне ложиться в твою кукольную кроватку в таком виде? Да легко!

Она в своей привычке топнула ногой и вздрогнула. Не ожидала, что моя ножища едва ли не сотрясет пол под ногами.

Сосредоточенно посмотрела вниз и произнесла:

– Так вот кто открыл расселину Тихого Морока. Ты раздавил замок!

– Эй-эй-эй! – затормозил я ее, как только она сжала мои мощные кулаки. – Не сгущай краски. Если магическую печать можно так легко раздавить ботинком, то это не моя вина, а твоих златородных собратьев, которые не сумели наложить нормальное заклятие. – Я отошел к кровати и взял с нее завернутый в сопливый платок замок. – Он не сломан. Он вскрыт. – Показал ей, что он легко защелкивается.

Златородная не поверила на слово. Лично убедилась, что я не вру.

– Действительно, – согласилась только спустя полминуты. – Кто-то побывал у расселины до нас. Кто-то, у кого был с собой ключ.

– Студенты? – предположил я.

– Нет, я не чувствовала там их следов. Они ушли в другую сторону. Погоди! – Воспрянула она духом. – Ключ же хранится в музее? У вас наверняка есть журнал регистрации посетителей. По нему мы выясним, кто последним сделал визит в сокровищницу печатей. Если же тот безликий преступник успел вернуть ключ на место, то его имя должно повториться в журнале дважды.

– Ты какие-то фантастические вещи говоришь, златородная, – усмехнулся я. – Журнал регистрации. Посетители. Визиты в сокровищницу печатей. Безликий преступник. У меня мурашки по спине табуном пробежали.

– Только не говори, что в вашем музее нет порядка.

– Есть. Еще какой. Ведь туда никого не пускают.

– Давно?

– С тех пор, как заведующая ушла на пенсию, а ее вакансию заняла Мадам Ведьма.

– Ой, сделаю ей от тебя пару комплиментов, – самоуверенно ответило мое тело. – Растает и покажет журнал.

– Она не растает. Мадам Ведьма – это наша доблестная библиотекарша. А у нас с ней несовместимость характеров в острой стадии.

Златородная шлепнула себя по лбу и зажмурилась, стиснув зубы. Не рассчитала силу.

– Ты осторожнее. Мозги мне не стряси, – сделал я ей замечание. – Никакого журнала учета она не ведет. Любого посетителя в лицо запомнит. Расскажет не только, когда он был, но что смотрел, как долго бродил, и когда обещал вернуться. Вот только не Дамиану Рейнфриду. Придется идти Варваре Элияровне. Давить на свое высокое положение и вытягивать нужную информацию. Но для начала, – проурчал я с какой-то сладкой кокетливостью, – ей не мешало бы помыться…