Стажёр

В этот момент раздался гонг, давая сигнал на сближение. Ник так и не решил, что будет делать дальше, пошёл неторопливо, не таясь, выпрямившись в полный рост. Со стороны, казалось, что человек решил просто немного пройтись. Свой единственный дротик он небрежно держал в правой руке наконечником вниз, слегка постукивая им по ноге. Его противник, напротив, приближался короткими перебежками, пригнувшись и как-то боком, напоминая подкрадывающегося к жертве паука. При этом непрерывно делая непонятные пассы руками. Один дротик, направленный остриём на Ника, он держал впереди почти на вытянутой руке, второй прятал чуть сзади, очерчивая им замысловатые фигуры.

Когда расстояние между ними сократилось до тридцати шагов, Тын-Тын, сделав движение, словно собирается бросать дротик правой, неожиданно сильно послал другой с левой руки. Бросок был выполнен безукоризненно. Ник видел, как чёрная точка приближается к его груди, и плавно шагнул в сторону. «Он бросил на поражение, — мелькнуло в мозгу — он не собирался меня ранить, а только убить». — Разум отказывался это принять.

Второй бросок Ник прозевал самым постыдным для себя образом. Его противник, заметив, что тот уклоняется вправо, вслед за первым дротом послал второй. Всё это было проделано с такой ловкостью и быстротой, что, казалось, дротики вылетели почти одновременно. Ник, заворожённо следя за пролетающей в сантиметре от его тела чёрной смертью, только в последний момент почувствовал ещё одно движение. Уворачиваться было уже поздно, и он резко, наотмашь, хлестнул своим дротом по летящему дроту противника. Тот, взвизгнув, отлетел прочь, едва не задев одного из смотрителей, следивших за поединком.

Кровь ударила Нику в голову, и он, уже не раздумывая, круговым движением, словно палку, бросил свой дротик по ногам противника. Тот, разгадав его маневр, попытался перепрыгнуть его, но не успел. С перебитыми ногами воин рухнул на песок.

Под дружное рукоплескание трибун и стоны вперемежку с проклятиями раненого Ник поплёлся к кромке арены. Кровь пульсировала в его висках, и он только усилием воли заставил сердце биться ровнее. «Чему все радуются?

— стучало в его голове. — Что за безумие здесь происходит?» Краем глаза он заметил, как двое смотрителей волокут по песку ещё одного участника Ритуала. Судя по залитой кровью груди и безвольно мотающейся из стороны в сторону голове, тот был уже мёртв. Стиснув зубы, Ник направился к стоящим поодаль воинам, уже закончившим это состязание.

* * *

— Туда ему и дорога! — бесновался за спиной у Шептуна толстяк. Он ухитрялся есть, кричать, комментировать происходящее на арене, и всё это делать одновременно. — Что, старик, не радуешься? Вон как наш степняку-то все ноги переломал! Надолго забудет теперь, как на своих двоих ходить. Конечно, лучше было бы его насквозь продырявить, но и так неплохо вышло. Я решил поначалу, что нашему-то хана, а он вон как! Из какого он рода, чего-то я прослушал? — хлопнув по плечу, спросил он у Шептуна.

— Вестгейров, — чуть слышно ответил тот.

— Да нет, старик, ты путаешь. Какие из Вестгейров воины-то? Да и не слышно про них уже давненько.

— Да, уважаемый, — согласился Шептун, — видать, глуховат я на старости лет стал, вот и напутал чего.

— Во-во, — хохотнул толстяк, смешно тряся животом и тут же, без перехода заорал: — Да кто ж так дрот-то метает! Понаехали со всей округи, а реальных бойцов-то по пальцам пересчитать! Давай же, кончай с ним уже!

Шептун старался унять бешено стучащее сердце. Спина от поясницы до шеи задеревенела от напряжения. Спинки у каменной скамьи, на которой он сидел, не было, и он привалился на какого-то мужичка справа. Тот, нервно пережёвывая жареные орешки, этого даже не заметил. Как и у всех вокруг, его внимание было всецело приковано к происходящему на арене.

Потихоньку дыхание Шептуна выровнялось, сердцебиение замедлилось. «Пока всё идёт хорошо, — словно уговаривая себя, размышлял он, — Ник ни разу не ранен, все этапы уже позади, остался всего один, заключительный». Он уже и не помнил, когда в последний раз был здесь и наблюдал за Ритуалом. Казалось, что это было в прошлой жизни. Однако он прекрасно помнил, что до заключительного этапа добиралось не более дюжины участников. Да и то многие на этом и останавливались. Кто-то — получив благосклонность своей избранницы, кто из-за полученных ранений, а кто-то не хотел более рисковать.

Сегодня же в последний этап уже прошли, по меньшей мере, три десятка воинов. Если учесть, что предыдущий только завершается, то участников будет и того больше. Ожидали ли такого устроители, или для них это так же явилось неожиданностью, Шептун не знал. Но то, что это всё закончится кровавой резнёй, сомнений не вызывало.

По правилам, введённым более трёх веков назад, участников заключительного этапа при помощи жребия делили на два примерно равных по численности отряда. Но одно дело, когда сходятся, к примеру, четыре воина против пяти. Что же можно будет ожидать, когда не на жизнь, а на смерть и каждый за себя будут биться три десятка вооружённых людей?