Стажировка. Керки

– Пусть поплачут, полезно. А ты дрючь их не жалей, служить дальше легче будет. Все прошли через это и ничего. Им уже Афгана не достанется, так что пусть не ноют… Ну, давай по второй. Выпили.

– Андрей, а почему все-таки лычки снял? – настойчиво спросил я. Смирнов посмотрел в банку тушенки, потом на меня.

– Да из-за мудака одного. Был у нас «герой» – зам по тылу Ломков. Решил он орден получить и поехал с нами на сопровождение колонны «наливняков». Нацепил бронежилет артиллерийский двадцати четырехкилограммовый, с толстыми пластинами для защиты паха. Эти «латы», когда на броне едут, иногда одевают. Кто очень боится. Воевать в нем невозможно, но защищает хорошо. Едем значит, тут духи с РПГ жахнули по «наливняку», он загорелся, начался обстрел, ребята за броню. Обороняются. Ломков залез под БТР, а рядом раненный боец под обстрелом. Так эта с. ка даже под броню его не затащил, дрожал, лежал пока парня не добили. Он кажется от страха, ни разу не выстрелил. Я ему в рожу дал. Меня лычек лишили, а Ломкову медаль за Отвагу. Он потом о своем «подвиге» в полку при каждом удобном и неудобном случае офицерам напоминал…

– Понятно, такие персонажи всегда на войне есть.

– Ну, давай по третьей, за пацанов, кого с нами нет. Выпили молча, не чокаясь.

– Да война, мать ее… Посидели, помолчали.

– Осатанели мы в обоюдной ненависти, – сказал захмелевший Андрей. Мертвые у нас души. Ни Коран, ни Библия, ни человеческий кодекс уже не мог остановить нас. Смерти друзей, кровь, иссушили нас. И уже не могли остановиться – жгли, разрушали, убивали напропалую, бессмысленно, без жалости, без счета… Уложив Андрея спать и накрыв его одеялом пошел в распоряжение.

Наступал Новый год, радости – как от поноса, но мы пытались организовать себе праздник. Командование, по этому случаю, отпустило нас на рынок в Кирки.

Рынок особое место в городе. Здесь общаются, делятся новостями и естественно торгуются. Низкие лавки заставлены товарами, причем в каждой лавке на разосланном ковре прямо на полу восседает сам хозяин, окруженный предметами своей торговли. Небольшие головы сахара свисают с потолка, разные сорта чая, чередуются с лампами, кусками материи, связками нагаек и массой мелких железных изделий. Груды арбузов, дынь, абрикосов и гранаты испускают одурманивающий аромат. Сосредоточенно важно сидит владелец лавки, поджав под себя ноги. Два или три небольших чайника с горячей водою и заваренным зеленым чаем стоят рядом. Торговцы почти все время пьют чай, то ли для утоления жажды, то ли по привычке, выпивают неимоверное количество чашек за день.

Густая толпа народа, одетая в халаты всех цветов и оттенков, толпится около лавок. Тут же виднеются местные чайханэ, или по-нашему кафе, где готовится плов и прочая еда. На больших жаровнях с углями готовятся шашлыки, распространяя вокруг запах горелого бараньего сала. Все это, смешиваясь с запахом поджариваемого для плова масла, делает воздух вкусным и тяжелым одновременно.

Садимся, именно садимся на коврики в одном из чайханэ и заказываем себе еду. Хозяин маленький, с косыми глазами и жидкой бородой, рад гостям:

– Голодные, худые, кушать надо солдатам, чтобы сильными быть, – тарабанит он, радуясь большому заказу.

Едим от пуза, как голодные волки. Молча и сосредоточенно. Еда после учебки кажется божественной. Как надо мало человеку для счастья, просто вкусно поесть. Неспешно пьем чай.

– Может с собой что – то возьмем, – предлагаю я.

– Баранина, остывшая не вкусная, да и тащить много всего – отвечает Смыслов. Сами приготовим. После обильной еды хочется упасть на коврик и уснуть как коту. Но времени мало.

Отяжелевшие, мы идем по рынку. Останавливаемся возле фруктов и овощей. Арбузами и дынями торговал аксакал сухой, как лавровый лист с седой бородой.

– По чем арбуз? – спрашивает Смыслов щупая большие крупные ягоды.

– Рубль, – отвечает старик и гладит бороду.

– Ого, в Москве и то дешевле, – вступает в спор Смыслов.

– Рубль за один арбуз, куда уже дешевле – уточняет старик.

Узнав, что это цена за один на арбуз, берём несколько огромных тяжелых ягод. Добрый старик, приняв нас за воинов – афганцев, дарит нам в конце разговора дыню. Денег было мало, однако цены были не высокие, поэтому мы скоро стали все увешанные пахнущими пакетами и сумками.

В стране наступали проблемы с алкоголем и мы бегали от одного магазина к другому, пока не нашли в одном из них дорогой коньяк и шампанское. Скинувшись на две бутылки коньяка и одно шампанское, довольные поехали в мерзлую пустыню.

Перед новым годом курсант Филимонов зашивался с выдачей посылок. Их было много, целый Урал, около 1,5 тысяч. Мамы слали своим сыновьям вкусняшки на новый год. Выдача осуществлялась после их вскрытия, где содержимое осматривал медик и командир. Все испорченное забиралось. Рядом стояло два ящика один для действительно сгнивших продуктов, а второй для нормальных, которые под видом испорченных демонстративно «выбрасывались».