Стечение обстоятельств

‒ У меня был брат. Антон. На пять лет старше. Папина гордость, ‒ улыбается, проваливаясь в воспоминания. ‒ Ему было двадцать три. Последний курс института, специальность, выбранная отцом и большие планы по совместному ведению бизнеса. Всё, как хотели родители… В какой-то момент у него появился новый друг ‒ Паша Корнеев: общие интересы, один курс института и состоятельные семьи. Паша ‒ заядлый тусовщик, кажется, посетивший все клубы Москвы. Общение не вызывало подозрений. Парни общаются, вместе проводят время, что такого? К тому же, Антону не пятнадцать лет. Взрослый парень с головой на плечах. В тот день брат сказал родителям, что отправляется с Пашей к кому-то на дачу, где пройдёт то ли вечеринка, то ли праздник… Отец даже значения этому не придал, к тому же Антон встречался с сестрой Паши Альбиной. А утром нам позвонили и сказали, что брат умер…

‒ Просто умер? Причина?

‒ Наркотики…

‒ Передоз?

‒ Угу. Его нашли утром в гостевом домике. На вечеринке было семьдесят человек. Никто не видел кто и что давал, куда и с кем уходил. Половина молодых людей были пьяны, вторая половина…

‒ Под кайфом, ‒ заключаю, а Арина лишь кивает. Никогда не одобрял подобных увлечений, уверенный, что к хорошему это не приводит, лишь разрушая жизни. ‒ Так, может, он давно на этом сидел, вы просто не знали?

‒ Нет, Глеб! Никогда бы Антон такого не принимал! ‒ кричит, убеждая меня, а больше саму себя.

‒ Котёнок, иногда даже самые близкие не знают, что родной человек балуется запрещёнкой. Хотя, есть внешние признаки, позволяющие это определить.

‒ Сейчас, ‒ хватает телефон, что-то ищет, судорожно смахивая по экрану. ‒ Вот, смотри, это фото сделано за два дня до его смерти, ‒ тычет в лицо.

Молодой парень. Однозначно, они с Ариной очень похожи. Только глаза у него насыщенно-зелёные. Вероятно, фото сделано летом: Антон в футболке, хороши видны руки, чистые, без каких-либо следов. Да и лицо свежее, искрящееся, источающее энергию.

‒ Соглашусь, на наркомана не похож.

‒ И я говорю… ‒ вздыхает, возвращаясь на место. ‒ Для родителей это стало ударом ‒ неожиданным, страшным. Отец почти сразу в себе закрылся, мама с трудом держалась. В такие моменты люди или объединяются, помогая пережить друг другу горе, или отдаляются, становятся чужими. Так и произошло… Папа на контакт не шёл, сорвавшись в своё горе. Мама, чтобы справиться с утратой, через два месяца улетела на Курилы. Она у меня учёный, изучает вулканы. Сказала, что ей так будет лучше…

‒ А ты?

‒ А я пыталась окружить заботой и вниманием отца. Как могла, как умела семнадцатилетняя девочка. Много разговаривала с ним, пыталась донести, что у него есть ещё и я. Донесла…

‒ Себе во вред, насколько я понимаю?

‒ Его переклинило. Проснулся человек утром и решил, что вокруг вселенское зло, которое так и норовит подсунуть мне наркотики, алкоголь, запрещённые развлечения… Ему вдруг стало казаться, что, выйдя я за порог, непременно найду неподходящую компанию, друзей с плохой репутацией, который затянут меня в водоворот порока и похоти. Он просто запер меня, и последний класс гимназии я обучалась на дому. Преподаватели посещали меня сами, конечно же предварительно пройдя тщательную проверку. Те, кто вызывал подозрения, не допускались. Иногда доходило до маразма: папа закрывал меня в комнате на ключ на несколько дней.

Теперь понимаю, откуда берёт своё начало тотальная опека над Ариной. Подсознательный страх потери ещё одного ребёнка, заставил Демьяна ограничить свободу дочери, поместив под круглосуточный надзор. Но он, скорее, пытался обезопасить себя, затолкать свои страхи настолько глубоко, чтобы ядовитые щупальца, сдавливающие глотку, ослабли, позволив дышать.

‒ Как появилась твоя мачеха?