Стечение обстоятельств

‒ А это возможно, ‒ подхватывает Корнеев. ‒ Это мы с Викой вернулись в Россию не так давно, а Альбина здесь уже два года. Хозяйничала сама в большом доме, пока я занимался бизнесом за океаном. Мы обращались в ваше охранное агентство, которое мне Роман посоветовал. Но договор заключался по телефону, оплата по электронному счёту. Ты не помнишь Глеба, дочь?

‒ Не помню, ‒ опускает глаза, уставившись в тарелку.

И что-то в этом взгляде меня настораживает ‒ волнуется. О чём? Я её не помню, и кто из парней с ней работал, тоже.

‒ Я выйду покурить, ‒ поднимаюсь.

‒ Можешь выйти на задний балкон.

Направление указано. Подкуриваю сигарету и набираю Валеру. Он работает со мной с первого дня основания фирмы.

‒ Есть вопрос.

‒ И тебе здравствуй, Глеб Романович, ‒ ржёт в трубку. ‒ Ты, как всегда: сначала главное.

‒ Да. Быстро надо. Ты помнишь Корнееву Альбину? Примерно пару лет назад была нашей клиенткой.

‒ Помню. Хорошо помню, ‒ удовлетворённо цокает.

‒ Что можешь сказать?

‒ Тебе честно?

‒ Как есть. Твоё мнение.

‒ Доставила нам проблем, требуя нового охранника каждую неделю.

‒ Причина?

‒ Новый охранник ‒ новый член.

‒ Ты там был?

‒ Да все были. Без исключения. А нет, ты не был. Как-то обошло тебя стороной. Всех таскала в свою спальню. Противница траха в машине. И любительница сосать, ‒ завершает своё высказывание Валера.

Что ж, каждый следующий вариант, предложенный отцом, хреновее предыдущего. Напрягаюсь, понимая, что есть и третья кандидатура на мои руку и сердце. Интересно, чем удивит?

‒ Спасибо за комментарии. Бывай.

Скидываю звонок. Жадно затягиваюсь, прикидывая, как свалить отсюда побыстрее и вздрагиваю от неожиданности, когда на моё плечо ложится ладонь.

‒ Что же ты убежал, Глеб? Нам нужно познакомиться поближе.

Адьбину словно подменили: глазки горят, на губах играет улыбка, игриво наматывает локоны на пальчик. Переваливается через перила, оттопыривая задницу. Прям здесь, что ли, предлагает себя трахнуть?

‒ Не собирался углублять знакомство.

‒ Наши отцы устроили ужин сегодня именно для нашего дальнейшего сближения, ‒ подходит вплотную, чиркая гокотками по моей груди. ‒ Ты, конечно, не Костя, но привлекаешь внимание.

‒ Ага, ‒ хмыкаю, ‒ ты это поняла до того, как перетрахалась со всеми моими подчинёнными, или только сегодня? ‒ Затягиваюсь и выпускаю густой дым в лицо Альбины. Закашливается, разгоняя клубы ладошками.

‒ Хамло! ‒ пищит.

‒ Есть немного.

‒ Костя сдержанный, интеллигентный, всегда учтивый с приличными девушками.

‒ Ты-то какое отношение к приличным имеешь? Связь не улавливаю.

‒ Одно лишь то, что твой отец желает меня в невестки, говорит о многом. Значит он в моей порядочности не сомневается, ‒ складывает руки на груди.

‒ Слушай сюда, невестка, ‒ хватаю Альбину за запястье, и рывком впечатываю в своё тело, ‒ если ты всё же станешь моей женой, то сразу предупреждаю ‒ будет несладко. Ресницы выдерну, когти обкромсаю, силикон выкачаю, ‒ смакую. ‒ Будешь жить, как в казарме. По моим правилам.

Если отец всё же будет настаивать на браке, увижусь я с Корнеевой только на свадьбе. Часа будет достаточно. Поставить роспись дело двух минут. Жить с ней не намерен, прикасаться тем более.

‒ Никогда! Пусти, ‒ попытка вырваться заканчивается фиаско.

‒ Зачем же так категорично? Тебе двадцать девять. Думаю, твой папаша желает сплавить засидевшуюся в девках дочурку. Пара-тройка лет и ты станешь неликвидом. Я твой последний шанс, так сказать, выгодная партия. Во всех смыслах.

‒ У меня и кроме тебя мужиков полно!

‒ Наслышан, наслышан… Сосёшь ты отменно.

‒ Козёл! ‒ вырывается. ‒ Па-а-а-а-п! ‒ орёт, как ошалелая. ‒ Папуля!

Слышится топот ног. На балкон мчится Корнеев. Ну, как мчится, ползёт со скоростью раненой улитки. С такой тушей далеко не разгонишься.

‒ Что случилось, дочка?

За спиной у него маячит мой отец, недовольно покачивая головой.

‒ Ничего особенного. Просто у нас с Альбиной не возникло взаимной симпатии, ‒ прохожу мимо парочки, и бросаю отцу: ‒ Поехали. Вечер окончен. Спасибо за ужин, ‒ бросаю через плечо и иду в направлении выхода.

Подкуриваю сигарету, ожидая отца. Ему нужно минут десять, чтобы отвесить всем реверансы.

‒ Что наговорил Альбине? ‒ раздаётся за спиной.

‒ Ничего особенного.

‒ Девочка едва не плачет. Глеб, нужно быть поласковее с женщинами, иначе тебе ничего не светит.

‒ Слушай, ты это специально делаешь? ‒ впиваюсь взглядом в отца. ‒ Первая невеста ‒ рыжая безликость, вторая ‒ шлюха с рабочим ртом.

‒ Альбина ‒ хорошая девочка!

‒ Альбина ‒ шалава, которая два года назад обслужила всех моих охранников. Они её прекрасно помнят. Трудолюбивая. Очень, ‒ выплёвываю каждое слово в лицо отцу.

‒ Я не знал…

‒ Теперь знаешь. Боюсь предположить, кто же третья!

‒ Третьей не будет, ‒ прокашливается. ‒ Ей уже сделали предложение. Вероятно, более выгодное, чем ты.

‒ А она, насколько я понимаю, была самым лакомым кусочком. Точнее, бизнес её отца. Правильно? ‒ вижу разочарование отца, отпечатывающееся на лице.

‒ Правильно. Но увы. Тебе придётся выбрать из двух.

‒ Чего? ‒ почти взрываюсь. ‒ Между Ганиной и этой? ‒ указываю в сторону дома, перед которым мы стоим. ‒ Ты серьёзно?