Стеклянная карта

Государство, за исключением Тройственных эпох, нельзя было назвать сплоченным. Человек, провозгласивший Пустоши империей, – император Леопольдо Кануто – весьма мало интересовался завоевательской и исследовательской деятельностью. Вместо этого он посвятил все первые годы после Разделения устройству в Нохтланде блистательного двора. Деньги тратились без счета, но в итоге суматошный город превратился в роскошную столицу. Сын Леопольдо, император Юлиан, последовал примеру отца. Он жил обособленно, довольствуясь кругом придворных, и редко покидал пределы столицы. В годы их правления основная часть Пустошей оставалась, по сути, никем не управляемой. Между тем на обширных пространствах страны сталкивались эпохи, несопоставимые по уровню развития; одни области благоденствовали и процветали, в других воцарялось беззаконие. Из-за этих-то глухих углов за Пустошами и закрепилась репутация диковатого и в целом опасного места. И в самом деле, обнаглевшие разбойные шайки порой прибирали к рукам целые города.

Себастьян, сын Юлиана, оказался полной противоположностью отцу. Исследования как таковые его тоже не интересовали, но вот что касается завоеваний… Когда скончалась его молодая жена, оставив Себастьяна с дочерью на руках, он принял решение стать настоящим владыкой страны. С тех пор он уже двадцать лет рассылал солдат по всем уголкам Пустошей, искореняя тех, кто столь долго сопротивлялся власти закона. Правда, это было не так легко, как рассчитывал Себастьян. Стоило разделаться с одной бандой грабителей, как ее место занимала другая… Пока он воевал, бразды правления держала его дочь Юста. Статья в атласе Шадрака указывала, что правящая фамилия Нохтланда была отмечена Знаком лозы, а вовсе не Знаком железа. Ни о том ни о другом София ни разу прежде не слышала.

– Ты видел когда-нибудь принцессу Юсту? – спросила она у Тео.

– Нет, никогда. Этим немногие могут похвастаться, – с усмешкой ответил он.

– А что такое Знак лозы?

Тео отвернулся к окну:

– Так принято говорить о семейной родословной.

– Что-то вроде герба?

– Ну… похоже.

– В атласе сказано, что в Нохтланде садов больше, чем зданий, – заметила София. – Это правда?

– Может, и так… – Тео пожал плечами.

– Ты ведь много раз в Нохтланде бывал? – не без колкости осведомилась она.

– Ну конечно. Просто не жил там подолгу.

– Раз ты не из Нохтланда… Откуда ты родом?

Тео сцепил руки:

– Я с севера Пустошей. Бывал, правда, повсюду.

София не сводила с него пристального взгляда.

– А родители твои где? Так в северных Пустошах и живут? – И добавила, помолчав: – Они ведь волнуются за тебя, как тебе кажется?

– Однако я проголодался, – перебил Тео и стал раскупоривать корзину, собранную в дорогу миссис Клэй. – Хочешь что-нибудь пожевать?

София прищурилась. Парень явно уходил от ответа, и это лишь придало ей решимости докопаться до истины.

– Разве никого не волнует, что тебя забрали циркачи и сунули в клетку? – спросила она. – Может, никто об этом даже не знает?

Тео смотрел на нее с таким видом, словно собирался отрезать: «Не твое дело!» – но вместо этого вдруг спросил:

– Ты вон того мужика видела на платформе?

София повернулась на скамье. Сквозь дверное окошко просматривался коридор. Там стоял мужчина с двумя длинными шрамами у рта.

– Его, – прошептала она.

Он как раз ссорился с грузным господином примерно такого же роста: тот загородил ему проход. Пока София и Тео наблюдали за ними, спор делался все горячее, кое-что было отчетливо слышно через тонкую дверь купе.

– Я несколько лет назад билет забронировал! – возмущался толстяк. – Какое мне дело, что проводник вам наобещал? Купе мое, и точка!

Человек со шрамами что-то ответил ровным голосом. Его слов Тео и София разобрать не смогли.

– Вот уж не собираюсь я сходить в Нью-Йорке и другого поезда дожидаться! Я что, деньги считать не умею? Я полную цену за купе заплатил!

Вновь прозвучал ответ, короткий и невнятный.

Некоторое время толстяк молча смотрел на своего противника, постепенно наливаясь краской от негодования.

– Когда остановимся в Нью-Йорке, – медленно проговорил он затем, – я о вас доложу первому же офицеру полиции, который мне встретится. Вы представляете опасность для остальных пассажиров поезда!

Повернулся на каблуке – и гневно удалился. Мужчина с изуродованным лицом несколько мгновений провожал его взглядом. Потом злобно покосился в окошко купе, где сидели ребята. София так и шарахнулась прочь, вжавшись в сиденье, но человек прошел мимо.

Некоторое время оба молчали.

– И правда он, – наконец сказала София. – Это один из тех, что напали на дом?

– Не думаю, – покачал головой Тео. – Шрамы похожи, а вот физиономия другая.

«Совпадение, – подумалось ей. – Это всего лишь совпадение».

Убедить себя, впрочем, не удавалось.