Стеклянная княжна

Перемахнули через стену так же, но и на этот раз визжали – теперь больше от восторга, чем от страха. Ох, завтра голова у всех участников будет болеть, а пока жизнь выглядела раскрашенной в разные яркие цвета. Марита с Майером побежали вперед, чтобы наконец-то согреться в покоях, мы с Элвином шли следом. Все вокруг смолкало, засыпало, потухало темными окнами и заново делалось обычным: цвéта черного неба и серого в таком освещении снега.

Но перед самим зданием Элвин придержал меня жестом, а другую руку вскинул вперед. Прямо на дорожке перед нами разгорелось пламя – волшебный костер без дров и палок. Я невольно засмеялась, сразу прочитав его мысль – видимо, драконы от такого количества алкоголя тоже чудят. А что, всем можно, а им нет? Вот и драк-шелле зациклился на идее, теперь она не дает ему покоя. Но чудесная ночь все равно подошла к концу, так почему бы напоследок не поддаться еще одной глупости?

Я вложила руку в его ладонь, примерилась к огню. В длинной юбке прыгать не так уж и просто, как может показаться на сторонний взгляд. И побежала со смехом вперед. Огонь был невысок, как и наш прыжок над ним, и руки мы не расцепили – Элвин очень крепко сжал еще за шаг до магического костра. Приземлились на другой стороне, я со смехом посмотрела на него – и удивилась, поскольку желтые глаза выглядели неуместно для такой ситуации серьезными. Не подумал же он о поцелуе? Нет, наоборот, драк-шелле сразу же выпустил мою руку и отшагнул назад. Но смотрел на меня, словно придумывал, какую еще забаву нам устроить, чтобы смеяться до самого рассвета.

Клянусь, это сделала не я, а море крепкой настойки, сдобренной сладким пивом. В здравом уме я ни за что, ни при каких обстоятельствах так бы не поступила! Но теперь, взвинченная этим взглядом, шагнула к нему порывисто и поцеловала – успела только дотронуться до его губ своими, и этого хватило, чтобы одуматься. Я отлетела назад, поражаясь своей наглости и глупости, прижала пальцы ко рту, чтобы на саму себя в голос не закричать и сжалась от ужаса. Протрезвела за одну секунду, как если бы и не было до того целой ночи возлияний. Вот что бывает, если пропустить молитву! Весь свет может улететь в канализационный сток, если богиня перестает мне помогать.

– Простите, – я прошептала прямо в пальцы.

Но Элвина будто подменили – зрачки сузились до тонких полосок, лицо закаменело. И он подался ко мне. Схватил за запястье, отвел мою руку, наклонился и прижался губами к моему рту, перехватывая меня ладонью за затылок, словно боялся моего страха больше, чем своего собственного. И сразу же начал делать что-то немыслимое, от чего голова закружилась сильнее, как если бы я допила всю бочку настойки до дна: он проник языком в мой рот и судорожно, утробно застонал. Боги, какая ужасная пошлость… но в тот же момент со мной происходило необъяснимое: все тело ослабло, задрожало, эмоции хлынули через край, словно им не хватало больше тела и они рвались из него во все стороны. Его губы были жесткими и ласковыми, а язык – настойчивым, не знающим границ и приличий. Зачем же это так невыносимо и ошеломительно?

Я слабо толкнула его в грудь, но дракон сошел с ума. Его ладонь была уже под моим капюшоном, разжигая прохладным касанием кожу шеи. Безумие Элвина парализовало сильнее, чем заклинание магов, и мне теперь тоже нестерпимо хотелось коснуться его кожи – умереть от восторга, когда мои пальцы ее коснутся. Но я все еще пыталась вспомнить о разуме, потому толкнула снова, а потом стряхнула с руки черный дым и попыталась хлестнуть им. Но сил моих не хватало даже на то, чтобы открыть глаза, потому демонская магия потекла вокруг нас, обвивая и притягивая еще ближе друг к другу.

Элвин сам заметил мои жалкие попытки освободиться – он с трудом оторвался от моего рта, но не от меня самой. Наши лбы оставались прижатыми, а дыхания – перемешанными.

– Не надо, – попросил он едва слышно. – Только сейчас не надо ни о чем думать.

Я во все горло выкрикнула, хотя отчего-то звук тоже вырвался тихим шепотом:

– Это бесчестие, милорд. Хинанда не заслуживает…

– Я знаю, – ответил он и снова поцеловал, но теперь не стал углублять поцелуй. Вновь оторвался, чтобы продолжить: – Уже очевидно, что нам с ней нужно поговорить… сразу же после ее возвращения. Это всем было очевидно. Я, кажется, один до последнего отрицал… Женщина дракона – всегда единственная, а это означает, что моя любовь к ней…

Он сбился и снова вернулся к поцелую. И на этот раз, когда наши языки соприкоснулись, позорно простонала уже я. Да зачем же эти ощущения созданы настолько немыслимыми? Я толкнула теперь резко, вскинула голову, посмотрела в желтые глаза, накручивая себя на ярость – только она могла нас обоих спасти:

– Нет, милорд! Ваши с ней отношения – это лишь ваше дело. Но пообещайте мне, что никогда не захотите расстаться с Хинандой из-за меня!

Элвин усмехнулся, хотя его улыбка выглядела кривой и вымученной.