Стеклянная княжна

– Ты его невеста?! – девушка схватилась за грудь, когда я вкратце описала, кто я и откуда. – С ума сойти! Вот уж не думала, шо в такой дали от дома увижу кого-то из своих! И пусть я не из имельских земель, я-то родом из Крахольского княжества, шо на другом конце Седьмой Окраины, но ты понимаешь – все равно к тебе ближе, чем к кому-то еще здесь… Послы великого князя девок у нас в середине лета набирали. А мамуся с моих пятнадцати лет сокрушалась, какой красавицей я уродилась. Предлагала даже лицо мне ножиком порезать, чтобы не приглянулась. Но рука не поднялась. Меня прямо в поле разглядели – еще до общего сбора на площади. И всё, говорят, такую в наложницы к самому господинчику Окраины. Они потом по княжеству покатались, двух бедолаг еще отыскали, а за мной на обратном пути заехали, не забыли. Мамуся до сих пор, наверное, слезы льет, что не уговорила лицо-то порезать…

Мне было немного завидно слышать, что какая-то неведомая «мамуся» разрывается от горя, что ее красавицу-дочь все же разглядели для великокняжеского замка, как она давно и чувствовала. И ведь чувствовала не без причины – Марита была необыкновенно хороша собой, мне такие девушки раньше не встречались. Она была не по-крестьянски тонкокостной, но пышной в нужных местах. И фигура ее еще не была главным достоинством: рыжеволосая смуглянка с необычными ярко-зелеными раскосыми глазами. Жесты грубоваты, Марита сутулилась, когда сидела, но мне отчего-то не было удивительно, что такую даже издали приметили и сразу определили в любовницы Зохару. Красота неземная, нездешняя, но идущая вразрез с ее деревенским говором:

– Ухохочешься, Айса, когда расскажу, зачем они меня сюда отправили! Привезли меня, понимаешь, в замок, мыли-причесывали дня три, откармливали как на убой, а потом на поклон к великому князю повели, но уверены были, что меня одобрит. Он и одобрил, а я от страха чуть дорогущий подъюбник не намочила. Жуткий он какой-то, страшный. Не старик даже – у нас в селе много стариков дряхлее, но все они в сравнении с ним красавцы. А у этого грязь какая-то в глазах, не умею я красочно описать!

Я кивнула:

– Прекрасно тебя понимаю, Марита. У меня от отвращения колени тряслись, когда я нашего с тобой Зохара увидела. Так почему тебя учиться отправили? Ведь от наложниц вряд ли ждут высоких манер и знания географии.

Она раскатилась грудным вибрирующим смехом:

– Так я перепугалась, но знала, шо будет, если разозлю. Потому поздоровалась, как умела! «Здрасьте, говорю, государь добренький, благодарствую, говорю, шо меня выбрали» и поклонилася ему до земли. Меня так служанки научили, чтобы его умаслить. А он как вскипел! Побил меня немного, но потом остановился и говорит: «Красивая-то какая. Неужель ее невозможно научить нормально разговаривать?» И там какой-то дедок рядом подкрякал, что научить – это запросто. Вот меня сюда и отправили! Учиться, значит, чтобы сударя своими речами не беленить.

Я невольно смеялась над ее рассказом. Это же нарочно не разыграешь! Мне отсрочку дал титул и невзрачная внешность, а Мариту спасла красота и сельская безграмотность. Научить правильно говорить и изящно кланяться – не такая уж большая проблема, на это точно уйдут не годы. Но пока она здесь – она не там. И мне все зудело спросить: «А как там?», ведь Марита провела в замке демона несколько дней и точно знает больше моего. Но я не спрашивала, потому что очень боялась, что ответит такое, после чего мне действительно смерть медом покажется.

Характер у нее был немного странный – гораздо более эмоциональный, чем я замечала за людьми до сих пор. Марита то гоготала так, что стекла дрожали, то печалилась до такой степени, что и мне хотелось плакать, ее слушая.

– Эх, Айса, счастливая ты. Я бы тоже в жены хотела, если уж совсем не увернуться. Все лучше.

– Чем же лучше? – я на этот вопрос и себе не отвечала.

– Хотя бы тем, шо наложницы при демоне живут, пока молодые и красивые. А жены сами мрут, если до того сильно не разозлят. Чуешь разницу?

– Смотря от чего мрут, Марита, – неопределенно ответила я. – Но спорить не буду. Нам обеим в этих шкурах побывать, там и сравним. А может, он и возьмет тебя в супруги, если поразишь его благородными манерами? Не все же десять жен у него обладают высокими титулами, некоторые должны быть из простых. А уж такие красавицы там вряд ли водятся, так что можешь и великой княгиней стать, если сложится.

Я просто пыталась подбодрить, чтобы она снова улыбнулась, хотя не могла определиться, что лучше – умереть молодой или жить до глубокой старости среди таких же измученных судьбой жен, видя всё, что муженек творит с другими.