Стеклянная Крепость (ЛП)

Воздух тоже был полон мошкары. Он вдохнул их целую стаю и, несомненно, вдохнет еще больше, прежде чем покинет это место. Они щекотали ему горло, но, по крайней мере, не казались кусачими.

— Нам некуда идти, Кэшел, — сказал Протас, убирая руку с топазовой короны. — Это все грязь и вода. Как ты думаешь, за нами придет лодка?

— «Лодка не сможет здесь пройти», — подумал Кэшел. Повсюду рос рогоз, но он мог видеть корни, расползающиеся по поверхности грязи. Ни в одном направлении от них не было чистой воды шириной хотя бы в ладонь.

Вслух он сказал: — Возможно, нам придется перепачкаться, Протас. Тебе лучше сейчас снять тапочки, потому что...

Сквозь заросли рогоза к ним приближалась какая-то фигура. Кэшелу показалось, что она поднялась из зарослей рогоза, хотя была сгорблена и, возможно, смогла бы подойти так близко незамеченной. На самом деле нет, но Кэшел мог сказать себе, что это могло случиться.

— Это у вас драгоценный камень, — сказал человек. Он поднял линзу из горного хрусталя в золотой оправе и через нее рассмотрел сначала Кэшела, затем Протаса и топаз. — Я должен провести вас к следующему этапу. Да, я...

Это был маленький человечек без шляпы, с головой, выбритой наголо, за исключением тонкого кружка тонких каштановых волос прямо над ушами. В левой руке он держал тяжелую книгу; на корешке у нее был медальон, а обложки закрывались железными застежками. Челюсть у него была длинная, слишком длинная для человека, а ноздри на маленьком приплюснутом носу были идеально круглыми.

Кэшел прочистил горло. — А, — сказал он, — мы рады с вами познакомиться. Я Кэшел, а это Принц Протас.

— Да, — ответил их проводник. На нем была прекрасная красная мантия с рукавами, хотя подол был грязным, как и любая одежда в этом месте. Поверх нее была накидка из серого атласа, усыпанная блестками. — Протас. И драгоценный камень.

Его глаз, распухший сквозь линзу, снова сфокусировался на мальчике. — Итак, Принц, — мягко произнес он, растягивая последние звуки так, что Кэшелу это не понравилось. — У тебя есть драгоценный камень; ты знаешь, как им пользоваться?

— Я здесь не для того, чтобы им пользоваться, сэр, — ответил Протас. Он говорил спокойно, но стоял очень прямо рядом с Кэшелом. — Мастер Кэшел и я несем амулет туда, куда направляемся, и я не думаю, что мы уже добрались до этого места.

— Верь, во что хочешь, мальчик! — сказал их гид с нервным смешком. — Вещи есть или их нет, независимо от того, во что вы верите; и иногда они есть, а иногда и нет.

— Я бы сказал, что нам пора идти, — сказал Кэшел. Он не сказал, как оценил это: просто решил, что каждая секунда в этом месте, была на одну дольше, чем он пробыл бы здесь, если бы у него был выбор. Небо было голубым и ясным, но густой туман окутывал его разум с тех пор, как они с Протасом прибыли сюда.

— Ты думаешь, что можешь отдавать мне приказы, потому что ты большой человек? — спросил их проводник с крысиным лицом, впадая в гнев с внезапностью сосульки, откалывающейся от черепицы зимой.

— Вы здесь для того, чтобы направлять нас, — сказал Кэшел, слегка разводя руками. — Если вы не хотите выполнять свою работу, то просто скажите об этом и укажите нам направление, в котором мы должны двигаться. Но вы не такой уж и мужчина, если так поступаете.

— Не мужчина? — воскликнул их проводник. Он издал визгливый звук. Кэшел распознал в нем смех, но только после того, как его руки крепче сжали посох.

— Ты думаешь, я не мужчина? Что ж, возможно, и так, но, тем не менее, я поведу вас.

Он прошел мимо них, шлепая по грязной воде. Сзади Кэшел увидел, что спина человечка рассечена, скорее всего, топором. Концы ребер торчали из раны. Внутри органы пульсировали в общем красном месиве, но петля разрезанного кишечника сочилась черной жидкостью, размазываясь по нижней части плаща.

Протас сразу же направился вслед за их проводником. Его глаза остекленели, когда Кэшел мельком увидел лицо мальчика, но он не колебался. Сделав два шага в болото, он потерял оба своих изящных шлепанца с загнутыми носками.

Кэшел наклонился и поднял их еще до того, как Протас понял, что их оторвало грязью. Он сполоснул их в более глубокой воде, которая доходила до тропинки, по которой они шли, глубиной по щиколотку, затем вернул их мальчику.

— О! — воскликнул Протас, когда понял, что Кэшел протягивает ему через плечо. Он взял тапочки и смущенно сказал: — Прости, Кэшел. Я забыл, что ты сказал.

— Оставь их на потом, — сказал Кэшел. — Я все равно не думаю, что от них будет много толку в этой грязи.

— Кэшел? — спросил мальчик, больше не оборачиваясь. — Неужели мы умерли? Это что, Подземный Мир, где нас наказывают за наши грехи?

— Я так не думаю, Протас, — ответил Кэшел. — Но я тоже буду рад оказаться в другом месте.

— Что ты так говоришь! — сказал их проводник, поворачивая свою узкую крысиную мордочку, чтобы посмотреть на них через плечо. — Ты так говоришь, будто уже знаешь, куда направляешься.

Он рассмеялся, но не очень приятно. — Но, возможно, в этом ты прав, — добавил он. — Неважно, в какое место ты направляешься!