Стеклянная Крепость (ЛП)

Сома сидела в кухонном углу первого длинного дома. Она без всякого выражения встретилась взглядом с Гарриком. Криспа он не видел. Это было хорошо, само по себе, но заставило его задуматься, где, же он находится.

Под свесами крыш висели рыболовные сети, точно такие же, как в деревне Вандало, а в отдельном  укрытии с соломенной крышей лежали мотыги, грабли и серпы, вперемешку с обломками ракушек моллюсков. Однако казалось, никто не работал на грядках к северу от жилища и не ловил рыбу в окружающих рвах.

Донрия проследила за взглядом Гаррика. — У нас праздник, когда хозяева пируют, — сказала она. — В любом случае, сегодня. Они все спят, кроме того, кто в башне. И в любом случае, они не голодны.

— Понятно, — сказал Гаррик. Грязь перед воротами была расчищена граблями с тех пор, как прекратился дождь. По краям участка все еще виднелась кровь. Люди-кошки, должно быть, там убили и выпотрошили Джолу, прежде чем нести тело на съедение.

Гаррик посмотрел на сторожевую башню — платформу на тридцатифутовых столбах. Два из трех столбов служили опорами для забора, отделявшего Коэрли от их рабов. Воин уставился на Гаррика сверху вниз.

Когда Гаррик задержал на нем взгляд, Корл зарычал и крикнул: — Иди по своим делам, зверь! Он крутанул  свой шнур с крючком вниз и снова вверх по быстрой дуге.

— Иди сюда, Гаррик, — позвала Донрия, ведя его за угол длинного дома. Под карнизом они были вне поля зрения башни, и наоборот.

Гаррик присел на корточки, прислонившись спиной к опорному столбу, глубоко дыша и пытаясь избавиться от гнева. В данный момент ничего нельзя было сделать. Может быть, он никогда ничего не сможет сделать!

Он сжал кулак, чтобы ударить им по стене, но понял, насколько это глупо. Вместо этого он разжал ладонь и рассмеялся. Светило солнце — да, над облаками, но оно светило — и пока Коэрли поддерживают в нем жизнь, у него есть шанс сбежать и, возможно, даже что-то сделать с нашествием монстров, заполонивших эту землю.

Женщины собрались вокруг него и Донрии вежливой дугой, как это делали ученики в Валлесе перед своим учителем. В деревушке Барка не было школ. Большинство детей учились основным буквам и счету у своих матерей, но единственными книгами в общине были те, которые Рейз привез с собой из Каркозы.

Рейз, возможно, был бы готов учить других детей, пока он учил своих собственных, но никто из других родителей не ценил то образование, которое он давал Гаррику и Шарине. Какое имело значение, кто был правителями Старого Королевства и в каких войнах они участвовали?

Это имело значение для сына Рейза, который стал правителем Островов. Это имело значение не только потому, что Гаррику не нужно было повторять ошибки тысячелетней давности, это означало, что он мог расслабиться, наслаждаясь, простой красотой: — О, «Бандузианская весна», мерцающая, как стекло; достойна того, чтобы ее смешивали со сладким вином на вечеринке...

Гаррик рассмеялся, внезапно обретя способность сосредоточиться на том, что у него было: молодости, силе, друзьям и здравом уме. А еще у него была «Бандузианская весна», сиявшая в его сознании так же ясно, как и в глазах поэта Селондра тысячу лет назад. Пока Гаррик жив, у него будет «Бандузианская весна», один из величайших подарков Рейза своим детям.

— Донрия, — сказала Птица с фрамуги над ними, — немедленно иди в комнату старосты.

Донрия вскочила, изумленно оглядываясь по сторонам. — Кто это сказал? — воскликнула она.

— Донрия, что случилось? — сказал кто-то. Другие женщины поднимались на ноги, выглядя удивленными и испуганными. Гаррик предположил, что сюрпризы на территории Торага, как правило, будут неприятными.

— Птица сказала, Донрия, — ответил Гаррик, размышляя, не следует ли ему тоже встать. — Разве ты не слышала ее раньше?

Судя по взгляду, который бросила на него Донрия, это была одна из самых глупых вещей, которые Гаррик сказал с тех пор, как пришел сюда. — Птица? — удивилась она, поднимая глаза и разинув рот на сверкающие искажения.

— Да, — сказала Птица. Ее мысленный голос был механически четким, как тиканье метронома, но Гаррику показалось, что в нем слышался оттенок нетерпения. — Немедленно зайди в комнату Гаррика. Ньюла может покормить его без твоего присутствия.

— Я не знала... — сказала Донрия, снова уставившись на Гаррика. — Староста, это ты заставил ее сделать это?

— Делай, как она просит, госпожа, — ответил Гаррик. — Птица здесь не входит в число наших врагов.

Он ухмыльнулся Птице. — Во всяком случае, я так не думаю.

Птица снова громко заговорила вслух. — У меня нет ни друзей, ни врагов, — прозвучало в голове Гаррика. — Только цели. Твое нынешнее выживание выгодно моим целям, Гаррик.

— Иди, — сказал Гаррик, легонько похлопав дрожащую Донрию. Она метнулась за угол здания, едва не столкнувшись с Ньюлой и двумя ее лакеями, державшими ведра и блюдо с сушеной рыбой.