Стеклянная река. Волшебные руки труда и науки

Несколько столетий стекловары добивались получения такого стекла, в котором не было бы ни пятен, ни полосок, ни пузырьков.

Химики составляли разнообразные рецепты для варки стекла.

Они то прибавляли окись свинца и получали звонкий, светлый хрусталь; то заменяли окись свинца борной кислотой, фосфорной кислотой, вводили окись цинка, мышьяк, сурьму...

Все это действительно придавало стеклу большую прозрачность. Но пузырьки... Нет, от них нельзя было избавиться!

Тогда, стекловары решили, что, видимо, без пузырьков стекла сварить невозможно.

Но вот в 1811 году появились в продаже новые линзы. И что удивило всех — это их размеры.

Новые линзы были в четыре раза больше прежних. Но этого мало.

Они были прозрачны, в них не было ни полосок, ни точек и почти отсутствовали пузырьки.

Оказалось, что секрет создания этих линз открыл не химик, не специалист-стекловар, а какой-то швейцарский часовщик, по имени Пьер-Луи Гинан.

Изобретение сразу же сделало Гянана известным и богатым человеком. Он переехал в Париж и там занялся изготовлением оптического стекла.

Сотни людей приходили к Гинану, чтобы выведать секрет его производства, но Гинан непреклонно отказывался что-либо сообщить.

— Мое изобретение — моя тайна!—говорил он. — Я тридцать лет в нищете и мучениях добивался ее открытия... И теперь вы хотите, чтобы я сделал ее всеобщим достоянием? Ну уж нет, не выйдет!

Когда же настал последний час Пьера Гинана, он созвал своих сыновей и внуков и сказал им:

— Дети мои, я не хочу уносить в могилу тайну, сделавшую меня богатым и знатным. Я один на земле знаю, как сварить однородное прозрачное стекло, без полос и пузырьков... Вверяю эту тайну вам. Берегите ее!..

Оказалось, что в горшок, где варится стекло, Гинан опускал глиняный стержень, которым перемешивал расплавленное стекло и изгонял из него накапливающиеся пузырьки газов.

Так вот в чем секрет!

После смерти Гинана наследники пытались по-прежнему хранить производственные секреты. Но случилось так, что их друг и компаньон, один из лучших стекловаров Франции, Бонтан, во время революции 1848 года уехал из Парижа в Англию.

Там он поселился в городе Бирмингаме и начал работать на стекольном заводе братьев Ченс. Зная, как велика потребность в стекле для изготовления линз, Бонтан выдал тайну, доверенную ему братьями Гинан.

А через родственников семьи Гинан, связанных с Германией, производственный секрет старого часовщика проник и в эту страну.

Хотя у немцев были превосходные химики, изучавшие свойства стекла и умевшие создавать стекла разного состава, способ Гинана и им не был известен.

Но те, кто унаследовал секрет Гинана, не были озабочены судьбой науки. Так же, как старого швейцарца, их интересовали только прибыли с производства.

Они продолжали тщательно охранять свою «семейную тайну».

Так называли они способ получения однородного прозрачного оптического стекла.

Вот почему более ста лет на всем земном шаре существовали всего три точки, где такое стекло готовилось. Это были: знаменитая фирма Парра-Мантуа в Париже, завод братьев Ченс в Бирмингаме и фирма химика Шотта в германском городе Йене.

Все другие страны вынуждены были покупать стекло у этих держателей гинановского секрета.

Не умели варить оптическое стекло и в России. Хотя еще за двадцать семь лет до Гинана, в 1784 году последователь Ломоносова, русский ученый Крафт, сварил прекрасное стекло — без пузырьков и полос. И приготовил его тем же способом, который впоследствии прославил имя швейцарского часовщика.

Но, как это часто случалось в царской России, открытие Крафта осталось никем не замеченным. Он умер, так и не дождавшись признания и поддержки правительства и равнодушных царских чиновников.

Русские мастера — шлифовальщики стекол — работали на привозном материале. Они изготовляли микроскопы, бинокли, подзорные трубы. Но, как бы ни были они искусны и талантливы, оптических приборов в стране не хватало.

Особенно эта стало ощутимо во время русско-японской войны 1904—1905 годов. Русские солдаты и офицеры чувствовали себя на поле боя, словно слепцы. У них не было ни достаточного количества дальнометов, ни приборов для нацеливания оружия, ни всего того оптического оборудования, которое является дополнительными глазами армии.

Наступил 1914 год. Он принес миру большое бедствие — первую мировую войну. У русской армии было совсем плохое положение. Запасы оптического снаряжения оказались ничтожными. А готовить новое было не из чего. С Германией Россия воевала. А Франция и Англия неохотно снабжали Россию оптическим стеклом, хотя и считались ее союзниками.

Оставалось одно: наладить производство оптического стекла у себя.

Дело было трудное, ответственное.

Ученые, которые взялись за него, не имели ни опыта, ни литературы, рассказывающей о том, как варят оптическое стекло. Русские стекольные заводы были оборудованы плохо. Да и никто толком не знал, что же нужно для нового дела.

Пришлось русским ученым обратиться к владельцам английского завода оптического стекла.