Стеклянная республика

Кара проводила скальпельную взглядом. Из двери вышла длинноволосая девушка в пуховике. Кара не видела ее лица, но слышала одобрительные возгласы, просачивающиеся сквозь стекло. Остальные подростки в очереди «давали ей пять» и похлопывали по спине. Высокий темнокожий парень оторвался от подпираемой им стены и неистово обнял девушку, оторвав от земли и кружа. Через плечо юноши Кара разглядела, что лицо девушки было просто пустым белым пятном. Каре потребовалось несколько секунд, чтобы понять: это бинты.

Водитель обернулся и посмотрел на нее:

– Маго! – Он пробормотал имя, как привычное богохульство. – И все это, чтобы выглядеть, как вы… что значит быть законодательницей моды!

Они переехали Лондонский мост, взяли налево за вокзалом, под другим рекламным щитом с Кариным лицом и подъехали к тротуару под вздыбившимся над ними «Осколком». В этом искаженном городе он напоминал волнистый стеклянный сталагмит с теряющейся в небе вершиной.

– Снова во дворце, а, графиня? – водитель повернулся и подмигнул.

Кара инстинктивно вжалась в кожаное сиденье, когда капитан Корбин спешился и распахнул дверь.

«Помни, – сказала она самой себе, – ты – аристократка. Иди, словно ты здесь хозяйка».

Выходя из машины, девушка натянула, как она надеялась, подходящую ситуации снисходительную улыбку, чувствуя, как дергаются шрамы на рту.

По вестибюлю «Осколка» разносились щелчки шагов и журчание изысканных водных диковин. Безукоризненно одетые чиновники, сжимая папки, спешили то в одну, то в другую сторону, но в полированном гранитном полу отражалась только она. Место напоминало мажорную библиотеку: никто не говорил, кроме как шепотом.

Корбин проводил Кару до лифтов. Последний справа охраняли двое громил с непокрытой головой, но в такой же черной броне и с прижатыми к груди автоматами. Открытая дверь ожидала ее.

Корбин указал рукой, и девушка вошла внутрь. На панели торчала одна-единственная неподписанная кнопка. Кара поняла, что мужчина за нею не последовал, только когда подняла взгляд.

– Вы не идете? – уточнила она.

Корбин нахмурился, лоб его симметрично сморщился.

– У вас все-таки провалы в памяти? Никто не поднимается на девяностый без приглашения сенатора. За этим Макс с Бруно и следят. – Он указал на охранников у лифта, покрасневших и сияющих от ее августейшего внимания, обращенного на них.

– Не волнуйтесь, вы в полной безопасности. Она знает, что вы придете. Кроме того, мне нужно допросить то жалкое отребье, что вас похитило.

– Он меня не похищал! – в который раз возмутилась Кара.

Корбин окинул ее сочувственным взглядом:

– При всем уважении, мэм, если вы не можете вспомнить, то откуда вам знать? – Наклонившись к лифту, он нажал на кнопку, одаривая девушку успокаивающей улыбкой. – Все позади, леди Хан. Добро пожаловать домой.

Стальные двери бесшумно закрылись, и Кара осталась одна. Лифт начал ускоряться, заложило уши, в животе поднялся болезненный вихрь. Она выдохнула. Сердце трепетало, словно крылышки насекомых. «У них нет причин в тебе сомневаться», – сказала она себе.

Ей пришло в голову притвориться Парвой под влиянием момента. Местные сами так решили, а она не стала спорить. Теперь она поняла, что обман может дорого ей обойтись, но выбора, придерживаться ли его дальше или нет, не стояло.

«Подведем итоги, – сказала она себе, пытаясь подавить панику. – Не может же всё быть настолько плохо, как кажется».

Но всё было именно так.

Кара находилась в неуправляемом металлическом ящике, направляясь на встречу с женщиной, которая, принимая во внимание обычное значение слова «сенатор», вероятно, была одним из влиятельнейших людей в Лондоне-за-Стеклом. «Никто не поднимается на девяностый без приглашения». Она подумала о Максе и Бруно, ожидающих на дне шахты, во всей их мускулистой вооруженной красе. Упоминать, что она проникла сюда под ложным предлогом, явно не следовало.

Вот только признаться ей мешало нечто большее, чем страх. В голове звучал Парвин голос: «Они всегда мне улыбаются, но иногда я вижу улыбку, а иногда – зубы. Думаю, они хотят сделать со мной что-то нехорошее». Что если кто-нибудь во дворце знал об исчезновении Парвы? Что если они были в этом замешаны? Очевидно, это были люди, с которыми она работала. Пока Кара не узнает больше, за стеклом оставалось только два человека, которым она могла доверять, и оба носили ее лицо.

Кара могла быть одна, чуть не утонувшая и тошнотворно заблудшая, но «графиня Парва Хан» имела здесь вес: ее лицо украшало высотки, а имя открывало любые двери. Ради надежды найти зеркальную сестру Каре предстояло воспользоваться этой властью.

«Ты – графиня Парва Хан, – повторяла она себе. – Ты – графиня Парва Хан».

И только на задворках ее разума ей отвечал шепот: «Это все та же ты, Кара».

Кара заставила его замолчать.

Она почувствовала нутром, как лифт замедлился. Двери отворились, и девушка ахнула.

Глава 12

Чирикали птицы, жужжали насекомые.