Стеклянное лицо

Все вокруг начали торопливо опускаться на колени, те, кому хватало места, закрывали голову руками и старались лежать неподвижно. Не имея возможности расступиться перед Картографами или убежать от них, чернорабочие выстлали дорогу своими телами. В следующий миг безумные исследователи пещер ворвались в туннель. Они шагали прямо по людям, не обращая внимания, куда наступают – на камни или на чье-ни-будь лицо. Картографы гоготали, щелкали языком, пересвистывались, некоторые сжимали в руках странные устройства и смотрели вокруг через окуляры. Кто-то надавил коленом Неверфелл на плечо, потом ботинок больно ударил ее по уху.

Пройдясь сумасшедшим скребком по туннелю, Картографы наконец скрылись вдали. Чернорабочие, опасливо озираясь и покряхтывая, медленно поднимались на ноги, помогая друг другу. Наконец серо-коричневая река возобновила течение. Неверфелл тоже старалась не отставать. Протоптавшись по ней, бесцеремонные Картографы неожиданно утрясли мысли в ее голове. Неверфелл даже подумала, что было бы неплохо проворачивать такое всякий раз, когда она нуждается во вдохновении.

Едва Неверфелл, вся в синяках, переступила порог яслей, Эрствиль схватил ее за руку и оттащил в угол.

– У тебя мозгов, как у мотылька! Ты где была? О чем ты думала, когда решила прогуляться по Рудникам? Ни записки не оставила, ничего! Я был вот так – вот так! – близок к тому, чтобы махнуть рукой на всю нашу затею…

– Прости, Эрствиль, мне очень жаль! – Неверфелл на мгновение сняла маску, чтобы доказать ему, что она не лжет. – Я понимаю, что это опасно, но я должна была кое-что выяснить. И знаешь что? Я напала на след!

Неверфелл подошла к своей койке и вытащила из-под матраса костюм Картографа.

– Напала на след? О чем ты говоришь?

– Несколько лет назад случилось кое-что очень важное. И я, кажется, знаю что. Я почти уверена, что знаю, как попала в Каверну – и почему мне нельзя об этом помнить, почему Трущобы обнесли глухой стеной, а Чилдерсины никогда не выбиваются из ритма. Если я права, то еще я знаю, что нам делать дальше. Но сначала я должна в этом убедиться. Эрствиль, где идут ближайшие раскопки? Те, до которых проще всего добраться?

Эрствиль втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Ему явно не нравилось, куда зашел их разговор.

– Кажется, на Гибельном выступе. А что?

Неверфелл взяла очки и внимательно посмотрела на свое отражение в линзах.

– Думаю, – медленно проговорила она, – мне нужно поговорить с Картографами.

По ту сторону безумия

Жители Каверны старались держаться подальше от мест, где прокладывали новые туннели. И правда, зачем лезть туда, где из свежих трещин сочится рудничный газ, а на голову того и гляди свалится кусок породы? Зачем терпеть шум, пыль и ходить по ухабам? Но главная причина заключалась в том, что никто не хотел случайно столкнуться со свободно разгуливающими Картографами.

Эрствиль не уставал напоминать об этом, жалобы его с каждым разом становились все горше и изобретательнее, и все-таки он вызвался проводить Неверфелл к Гибельному выступу.

По пути им встретилась лишь пара человек, да и те, едва завидев наряд Картографа и секстант с мертвыми бабочками, закрыли уши руками и поторопились убраться с дороги. На раскопках Картографы были неизбежным злом. Только они могли сказать, какая судьба постигнет новую шахту: выстоит она или рухнет, ослабит верхние туннели или выпустит на свободу подземную реку, которая затопит все вокруг.

По мере того как Неверфелл с Эрствилем уходили все дальше, воздух становился холоднее, а каменные стены, еще не потускневшие от времени, – светлее. Приглушенное эхо оживленных улиц постепенно сменялось стуком кирок о камень, грохотом упавших валунов и песочным шелестом осыпающейся породы.

Вскоре навстречу им попался шахтный пони, невозмутимо тянувший груженную доверху тележку. Уши возничего были заткнуты тряпками – чтобы уберечься то ли от грохота каменоломни, то ли от болтовни Картографов. Он равнодушно скользнул взглядом по причудливому наряду Неверфелл, зато с любопытством посмотрел на Эрствиля, который шагал чуть позади нее.

– Тебе лучше тоже заткнуть уши, – прошептала Неверфелл, дождавшись, когда тележка скроется за поворотом. – Иначе люди станут задавать вопросы, как это ты так долго шел со мной и не спятил.

Они оторвали кусочки ткани от обтрепанных рукавов Неверфелл и скрутили затычки.

– Впереди больше народу. Как думаешь, мне начать дергаться, суетиться и странно себя вести? – спросила Неверфелл.

Эрствиль, жевавший ткань, чтобы она плотнее села в ушах, покосился на нее и сказал только:

– Веди себя как обычно. Этого будет достаточно.