Стеклянное море

— Сергей, монархия держится на одном — на традиции. Если сменить лишь один ритуал — рухнет всё. Понимаешь?

Я кивнул. Конечно, Терри права. Менять ритуал проверки нельзя.

— Неужели нет никаких противоядий, антител, лекарств? Сеятели могли подобрать что-нибудь, это в их интересах!

— Меня проверят на наличие в крови лекарственных препаратов. Это — тоже традиция. Но осуществляется она на очень высоком уровне, дистанционным молекулярным сканированием.

— Тогда мы летим на Сомат. Терри, я не позволю тебе играть в эту лотерею!

Мои слова прозвучали жалко. И повелительного тона не вышло. Нет у меня в роду царственных предков.

— Сергей, здесь ты не вправе мне приказывать. Прости.

Выпало же мне влюбиться в принцессу! Я смотрел на сидящую рядом Терри. На девушку, пожертвовавшую всем ради меня — или ради моей любви. На свою жену — ушедшую со мной в добровольное изгнание на мертвую планету. Никогда не спорившую со мной — как бы трудно или одиноко нам ни было. Поддерживавшую меня, когда я в очередной раз начинал хандрить. Никогда не вспоминавшую роскошь Тара. Ни разу не напомнившую о том, что ради меня она фактически отреклась от родителей. Я был ее мужем, любовником, другом, повелителем. Но теперь на плечах Терри лежал груз целой династии древних властителей — более древних и могущественных, чем многие короли. И снять этот груз я был не вправе.

— Я буду с тобой, Терри, — коснувшись ее лица, прошептал я. — Нам повезет. Мне кажется, я очень удачлив.

Терри коснулась губами моей руки. Кивнула.

— Хорошо, Сережка. Одолжи мне на вечер чуть-чуть своей удачи.

* * *

Дворец не изменился за два столетия — или я просто не заметил перемен. Мы с Лансом первыми вышли на поле космодрома — пустынное, голое. Никаких встречающих. Лишь в небе кружили тарские корабли. На мне был костюм лорда — предельно удобный, напоминающий боевой комбинезон, но без всякой электронной начинки. Однако атомарник и лазерный пистолет входили в церемониальный набор. Мне это нравилось.

Поправив перевязь меча, я оглянулся на наш корабль. Тускло-серая сфера казалась совершенно монолитной. От люка, из которого мы только что выбрались, не осталось и следа. Конечно, это не совершенно фантастические машины Сеятелей, но тоже очень неплохо.

Терри пока оставалась внутри — надевала свой ритуальный костюм. Все происходит по традиции. Претендент или претендентка на трон должны подойти к дворцу пешком, не более чем с двумя сопровождающими. Я усмехнулся, увидев, как из протаявшего в броне люка высунулся Трофей. Будем полагать, что домашние животные, даже полуразумные, за сопровождающих не считаются… И тут вышла Терри.

На ней было платье из полупрозрачного белого шелка. Чересчур тонкого, на мой взгляд… Босая, волосы свободно рассыпались по плечам. Наверное, именно так пришла когда-то к замку правителей Тара первая претендентка на престол.

Терри сбежала вниз по трапу и остановилась. Я подошел к ней.

— Тебе не холодно?

Она не слышала меня. Просто стояла и смотрела на кружевные башни, разноцветные купола, арки и колоннады дворца. В глазах у нее были слезы. Дурак я…

В эту секунду мне было плевать на Сеятелей и фангов, на таинственных Отрешенных, на готовящуюся войну. Главное для Терри — и для меня — решится здесь. На планете, которой она правила, а я спасал. Жизнь и смерть одного человека порой решают судьбу мира. Испытание, которое предстоит Терри, качнет чашу весов в противостоянии двух цивилизаций.

Почему я так в этом уверен?

Из нашего корабля выглянул мужчина в черном комбинезоне Десантного Корпуса, помахал рукой:

— Удачи, ребята!

Отверстие сомкнулось, корабль начал подниматься. Метрах в ста над космодромом он замерцал, окутался лиловым сиянием и исчез. Раздался хлопок, перешедший в тонкий затихающий свист. Дохнуло холодом. Гиперпрыжок корабля из атмосферы планеты — хорошая демонстрация силы.

— Пора, принцесса, — напомнил Ланс. — Ритуал запрещает медлить.

Терри пошла первой, следом мы с Лансом. Я шепотом спросил его:

— Ты всё знал о ритуале?

— Да.

— Почему не сказал на Земле? Командор запретил?

Ланс вздрогнул, но сдержался:

— Терри просила. Это ничего не меняло, она твердо решила рискнуть. Зачем лишние волнения, принц.

— Извини, — выдавил я. — Но все равно, ты обязан был сказать. Свои нервы я сберегу сам.

— Терри просила, — беспомощно повторил Ланс.

— Приказала или попросила?

— Какая разница…

Бетон космодрома был неровным, крошился. Идти по такому даже в ботинках — небольшое удовольствие. А Терри босиком… Я сморщился, представив, каково ей. Глянул на Ланса — и увидел в его лице отражение той же боли. Так не переживают за принцессу — будь ты хоть самым верноподданным монархистом.

— Спасибо, Ланс, — неожиданно для себя сказал я.

— За что?

— За то что остаешься мне другом.

Он ответил не сразу:

— Терри даже не догадывается, что это может быть трудно. Все нормально, Сергей. Так выпали карты.

Мы подошли к воротам — одним из многих ворот ближайшего к посадочному полю дворца. Высокие тяжелые створки из темного, похожего на бронзу металла. Почему-то я чувствовал: за ними нас ждут.