Стеклянное проклятие

Оскар не слишком хорошо понял, что его отец имеет в виду, зато прекрасно уловил, чего от него ждут.

– Ладно, – вздохнул он. – Дневник так дневник. Но я должен знать, где его искать и, что еще важнее, когда мне этим заняться?

Гумбольдт взглянул на циферблат напольных часов, стоявших в дальнем углу.

– Сейчас одиннадцать тридцать. Через четверть часа музыка смолкнет, и все гости покинут дом, чтобы встретить Новый год под открытым небом и полюбоваться фейерверком. В твоем распоряжении окажется целых полчаса. Начни со спальни – обычно там хранят самые интимные вещи и бумаги. Загляни в ночной столик, потом в шкаф и секретер. Это должна быть старая тетрадь, довольно сильно потрепанная, – ведь она провела почти два года в Африке.

– А когда я ее найду?

– Меня интересуют только самые последние записи – нет ли там каких-либо упоминаний о метеорите. Вот тебе карандаш и лист бумаги, – Гумбольдт извлек из жилетного кармана письменные принадлежности и протянул Оскару. – Если найдешь что-то важное, скопируй запись.

– Но что будет, если меня там застанут?

– Придумай какую-нибудь отговорку. С твоим-то опытом! Ступай, а я пока придумаю подходящую причину, чтобы объяснить твое отсутствие.

11

Едва Оскар ступил на лестницу, как за окном грянули первые разрывы хлопушек и петард. Как и рассчитывал Гумбольдт, гости толпой повалили во двор, за ними последовали горничные и служанки. Близился торжественный момент – до Нового года оставались считанные минуты.

Оскар, до сих пор прятавшийся за массивным футляром напольных часов, теперь бесшумно, как кошка, поднимался на второй этаж. Ни одна ступенька не скрипнула под его ногами.

Наверху он остановился и осмотрелся. Перед ним был длинный коридор, в который выходили двери шести комнат. Коридор был освещен газовыми рожками, горевшими вполсилы, и казался пустым. Оскар постоял, внимательно прислушиваясь.

Действительно – никого.

Он решительно направился к первой двери слева и толкнул ее. Комната оказалась темной. Тем временем небо за окном осветили сполохи разрывов ракет. Крыши соседних домов отчетливо обрисовались на их фоне. В окнах напротив горел свет, там двигались люди, кое-кто выходил на балконы.

Оскар обвел комнату взглядом. Гардеробная. Огромный платяной шкаф, зеркало, два стула и туалетный столик. Здесь просто негде хранить документы, в особенности важные. Не то.

Юноша вернулся в коридор и перешел к следующей двери. Ванная. Большая, сверкающая и невероятно чистая. Следующая комната представляла больший интерес. Должно быть, спальня самого Беллхайма. Вот здесь хозяин вполне мог кое-что спрятать. Оскар проскользнул внутрь и прикрыл за собой дверь. Теперь нужно быть крайне осторожным. Если он видел людей в домах напротив, то и его могли увидеть. Нет ничего хуже, чем быть пойманным на месте преступления в такой праздничный вечер!

Оскар еще раз внимательно взглянул на окна соседних особняков, чтобы окончательно убедиться, что не привлек к себе ничьего внимания. И только после этого принялся рыться в шкафу и ночном столике.

– Куда это запропастился Оскар? Уже почти полночь! – Грея ладони о чашку с горячим пуншем, Шарлотта нетерпеливо поглядывала в сторону дома. – Если он не поспешит, то пропустит все на свете.

– Должно быть, у парня слегка закружилась голова от того, как ты кружила его в вальсе, – посмеиваясь, ответил Гумбольдт. – Дай ему время прийти в себя.

– Может, ему нужна помощь?

– Он справится сам.

Шарлотта взглянула на часы на церковной колокольне. До Нового года еще две минуты. Если Оскар опоздает, самый важный миг наступит без него. А она так ждала этого! Вдруг он отважится на поцелуй?..

Внезапно она перехватила пристальный взгляд Гумбольдта. На лице его было то особое выражение, которое она хорошо знала.

– В чем дело? – взволнованно спросила девушка.

– Ты же любишь Оскара, правда?

Кровь бросилась ей в лицо.

– Конечно, – согласилась она. – Ведь он мой кузен.

– Само собой, – больше Гумбольдт не проронил ни слова.

Шарлотта отвела взгляд. Что пытался сказать дядя? Может, он считает, что она испытывает к Оскару какие-то особые чувства? Но на такой вопрос она и сама не смогла бы ответить.

Тут все собравшиеся перед домом принялись считать:

– Пять… четыре… три… два… один…

В небо над Берлином взвились разноцветные ракеты. Сверху обрушились водопады искр, а грохот стоял, как на поле битвы. Со свистом и шипением вверх рванулась следующая партия ракет – и тотчас во всех церквях ударили в колокола. Крики «Ура!» смешались с колокольным звоном и треском фейерверка.

Наступил новый год…

Оскар сцепил зубы. Он уже обыскал всю комнату, обшарил каждый угол, каждый ящик. Безрезультатно. А ведь Гумбольдт был совершенно уверен, что дневник спрятан в спальне этнографа. Однако он потратил на поиски целую четверть часа, и все впустую.

Времени оставалось совсем мало.

Выйдя из спальни, он сразу же свернул налево. Следующая комната, похоже, служила чем-то вроде кабинета. Книжные полки, письменный стол, несколько стульев и секретер. На нем – письменный прибор и стопка чистой бумаги.