Стеклянное проклятие

– Могу я поинтересоваться, чем вы здесь занимаетесь, господа? – Настоятель по-прежнему стоял неподвижно, глядя на ученого сверху вниз.

Гумбольдт смущенно откашлялся и поднялся с четверенек. Затем отряхнул пыль с колен и произнес:

– Прошу меня извинить. Я… я как раз охотился.

– Случайно, не на мышь? – Приор приподнял грызуна. – Может, это она?

Животное висело спокойно, не пытаясь сопротивляться. Оскар видел, как сверкают его крохотные зеленые глазки.

Гумбольдт кивнул.

– Она самая, чертовка. Узнаю ее по черному пятнышку за ухом, – он несколько натянуто рассмеялся. – Какая удача, что вы ее поймали. Могу я получить животное обратно?

– Что вы собираетесь с ним делать?

– Э-э… – Ученый растерялся, явно не ожидая, что от него потребуют объяснений, но все-таки нашелся: – Мы… мы подозреваем, что эта мышь утащила сережку моей племянницы.

– Неужели? – прищурился настоятель. – И вы собираетесь одурачить меня этой неуклюжей ложью?

– Ни в коем случае! – энергично вмешалась Шарлотта. – Это серьги моей матери, и они мне бесконечно дороги.

Настоятель поднес мышь к самому лицу, словно хотел заглянуть ей в глаза. Внезапно он открыл рот, положил туда мышь и проглотил ее.

Затем с наслаждением прикрыл глаза и облизал губы.

Путешественники окаменели от ужаса. Когда глава миссии снова повернулся к ним, в его глазах мерцали зеленоватые огоньки.

– Вы совершили страшную ошибку, не прислушавшись к моим предостережениям, – произнес он изменившимся голосом. – Вам не следовало вмешиваться в дела, которые вас не касаются. Как ни прискорбно, но я больше не в состоянии оказывать вам гостеприимство. – На его лице появилась холодная отрешенная улыбка.

Миссионеры приблизились. Только сейчас Оскар заметил, что глаза у всех до единого отливают зеленью.

Гумбольдт молниеносно захлопнул дверь.

– Скорее! Мы должны бежать. Окно в ванной комнате…

– Но… что будет с монахами-миссионерами?

– Забудь о них. Они больше не люди.

– Не люди? – Шарлотта недоумевала. – Кто же они тогда?

– Кремниевые существа, такие же, как Рихард Беллхайм и эта несчастная мышь.

– Что? Как это может быть? Они же так радушно приняли нас и оказали всяческую помощь!

– Чтобы при случае превратить нас в подобие себя, – Гумбольдту едва удавалось удерживать дверь, на которую снаружи сыпались тяжелые удары. – Может, их инфицировал сам Беллхайм, а может, это произошло гораздо раньше, теперь это уже неважно. Нам нужно убираться и поживее! – Дверь снова затряслась. – Довольно разговоров – они идут на приступ!

Шарлотта и Элиза, прихватив рюкзаки и Вилму, устремились в ванную. Но Оскар все еще не мог сдвинуться с места.

– Что ты медлишь, мой мальчик? Беги к своему мулу, садись в седло и гони его по направлению к горам. Только так мы сможем избавиться от погони.

– Без воды, без крошки еды? Это же безумие!

– Выбора у нас нет. Хватай свой рюкзак – и вперед. Я не могу целую вечность удерживать эту чертову дверь… – От нового удара извне задвижка затрещала, а верхняя филенка двери покрылась трещинами.

Оскар схватил рюкзак и бросился к ванной. Женщины уже выбрались через узкое оконце и нетерпеливо ждали.

– Давай рюкзак! – крикнула Шарлотта. – Где Гумбольдт?

– Сейчас появится. Бегите к конюшне и седлайте мулов. Встретимся там.

– А ты?

– Я дождусь отца.

Шарлотта и Элиза побежали, стараясь держаться в тени домов. Оскар осторожно выглянул из-за угла дома. Перед входной дверью уже собралась внушительная толпа – человек двадцать монахов, которые пытались общими усилиями взломать дверь. Видимо, бегство женщин пока еще было незамеченным. Оставалось только молиться, чтобы так продолжалось как можно дольше.

Конюшни располагались метрах в ста, сразу за зданием церкви.

– Это я во всем виновата, – сокрушалась на ходу Элиза. – Я до того обрадовалась, что нас так хорошо здесь приняли, что совершенно потеряла бдительность…

Шарлотта хорошо понимала, что имеет в виду Элиза. С ней произошло то же самое. Чересчур щедрое гостеприимство настоятеля, странная безучастность остальных членов миссии, – только теперь она понимала, что все было тревожными знаками. Лишь бы не было слишком поздно!

Пригнув голову пониже, чтобы скрыть лицо, она понеслась дальше и вдруг застыла, как вкопанная, заметив небольшое отверстие в стекле окна на тыльной стороне миссионерской школы. Раньше она не обратила бы на него внимания, но в минуту опасности ее чувства невероятно обострились.

– Что случилось? – оглянулась Элиза.

– Смотри! – Шарлотта подобралась ближе к окну.

В стекле зияла дыра с оплавленными краями. Точно такие же отверстия она видела в стеклах шкафов в доме Рихарда Беллхайма. Шарлотта осторожно провела по окну пальцем.

– Они питаются кремнием… – прошептала она. – Если и были нужны какие-то доказательства, то они перед нами! Гумбольдт прав. Вся миссия заражена.

Еще одна перебежка, и обе добрались до конюшен.

Двери были распахнуты, изнутри доносилась какая-то возня. Элиза приложила палец к губам и подкралась поближе. Широкоплечий конюх грел воду в жестяном ведре.

– Что же теперь делать? – прошептала Шарлотта.