Стеклянное проклятие

– Хорошо, я попробую сказать иначе. Догоны говорят: «Если солнце будет на небе днем и ночью, все вокруг превратится в пустыню». То же самое и со смертью и жизнью. Только наш изменчивый характер придает всему смысл. В нашем распоряжении всего лишь краткий отрезок времени, поэтому каждое мгновение должно запомниться. Если бы мы были бессмертными, то все стало бы нам безразлично, а жизнь окончательно потеряла смысл.

Глаза мальчика стали огромными, как блюдца.

– Никогда бы не подумал, что у тебя могут быть такие печальные мысли. Ты меня просто поразил.

Оскар понял, что чужое существо колеблется. Он физически ощущал волну его неуверенности. Выходит, оно не такое уж могущественное и сверхразумное, каким хочет казаться, и его можно убедить отказаться от задуманного?

– Знаешь, – начал он, – раньше я был очень несчастлив. Я вырос один, без матери и отца. И я всегда думал, что если у меня когда-нибудь появится семья, я автоматически стану самым счастливым человеком на свете. Но это оказалось не так. Я нашел семью, но мало что изменилось. Внутри я по-прежнему тот же уличный мальчишка, вечно голодный и оборванный.

– Почему так происходит?

– Наверно, все дело в том, что в каждом человеке с самого начала в разных пропорциях смешаны счастье и несчастье. И они остаются с ним на всю жизнь независимо от того, что меняется вокруг. Даже если осыпать каждого золотом и завалить подарками, от этого пропорция не изменится. Потому-то я и опасаюсь, что твой план потерпит неудачу. Оставь нас в покое, и это будет самое лучшее, что ты сможешь сделать.

Глаза мальчика потемнели.

– Но я не могу, и ты это уже знаешь. Я прибыл сюда, чтобы соединиться с вами, даже если это произойдет против вашей воли.

– Но почему?

– Те, кто сейчас живет на Земле, еще не способны принимать решения самостоятельно. По меркам Вселенной, вы еще совсем дети. Вас нужно взять за руку и показать дорогу, иначе вы окончательно заблудитесь.

– А как же право на собственный опыт? Право совершать ошибки и учиться на них? Разве они ничего не значат?

– Ах, это! – Мальчик отмахнулся, словно отгоняя назойливую муху. – Так может рассуждать только зеленый юнец. Поверь, когда ты будешь так же стар, как я, ты начнешь думать совсем иначе.

– Но ведь тебе была предоставлена свобода, которую ты использовал, чтобы самостоятельно накапливать мудрость и опыт. Почему же ты отказываешь нам в этом? Где логика?

Мальчик снова склонил голову. Его взгляд уже не был приветливым.

– А ты упрямый, тебе говорили об этом?

– Отец говорил, и не раз.

– Неприятное качество. Ты упрям и слишком остер на язык. Тебе следует как можно быстрее избавиться от этих недостатков.

Оскар вздернул подбородок:

– Могу я говорить откровенно?

– А до сих пор ты разве не был откровенен?

– Не в такой степени. Но теперь скажу. Мне кажется, что ты заботишься не о нас, а, в первую очередь, о собственной персоне.

– То есть?

– Ты постоянно говоришь только о себе. Ты не выносишь одиночества, поэтому мы должны всегда быть рядом, словно домашние зверьки. Под предлогом того, что желаешь нам добра, ты собираешься запереть нас в позолоченную клетку, кормить, заботиться, иногда вытаскивать оттуда, чтобы погладить или поиграть с нами.

– Но ведь это…

– И дело вовсе не в том, чтобы мы хорошо себя чувствовали. Дело в том, что тебе нужен контроль. Ты стремишься контролировать нас и манипулировать нами, словно мы комнатные собачонки. Разве я не прав?

Оскар чуть не захлебнулся в захлестнувшей его волне ярости и возмущения. Люди, до сих пор дружелюбно окружавшие его, после этих слов с отвращением отвернулись. Мальчик тоже явно начал сердиться.

– Как ты можешь? Оказывается, ты такой же, как эти злобные догоны!

– А чем тебе не угодили догоны?

– Они убили теллем, которых я любил, и заперли меня в храм – гробницу из стекла, глины и камня. И тоже без конца твердили, что хотят быть свободными. До сих пор победа оставалась за ними, но я всегда добиваюсь того, чего хочу. Время – мой главный союзник.

Оскар молчал. Он и раньше догадывался, что с этим существом невозможно договориться, а теперь эта догадка подтвердилась.

– Я не могу допустить этого, – прошептал он. – Не могу пойти против моих друзей и семьи.

– Ты должен понять: отныне – я твоя семья. Мы будем вместе до скончания веков. Следуй за мной, и ты увидишь чудеса самых отдаленных галактик. Планеты из льда, огненные океаны, зеленые луны Умбры и фиолетовые моря Селара. Я поделюсь с тобой невероятными знаниями. Мы будем петь и танцевать. Ты познакомишься с цивилизациями, которые поразят твое воображение. И для этого тебе нужно просто сказать «да».

Оскар покачал головой.

– Мне хватает этого мира. Он достаточно большой для меня. И если тебе нужен мой ответ, я говорю «нет»!

В то же мгновение он убрал руки с поверхности изумрудного монолита.

60

– Я должен отправиться за ним, – отрывисто произнес Гумбольдт. – Он мой сын!