Стеклянное сердце

— Дело есть, — произнесла Тая, попутно успев оценить быстрым взглядом его внешний вид. Одет по-домашнему, весь оживленный, какой-то чуть взъерошенный, слегка навеселе. Тае оставалось только похвалить себя за то, что решила не подниматься к нему в квартиру. — Надеюсь, не сильно тебя отвлекла?

— Да нет. Ко мне тут мужики сегодня заглянули, с прежней работы.

Показалось ли Тае или он и в самом деле отвел при этих словах глаза? На душе у нее стало совсем тоскливо, но просто так развернуться и уехать было бы уже глупо, тем более что он сидел у нее в машине. Поэтому она взяла у него свою сумочку, достала оттуда ключ с договором и передала ему:

— Вот, хотела тебя попросить. Ты не мог бы взять это к себе на хранение? У себя дома мне это держать как-то неспокойно.

— Тай… — он посмотрел, что она ему протягивает, но если и удивился, то виду не подал. — Конечно возьму. Вот только у меня тоже будет не слишком надежно. Ты же знаешь, я теперь подолгу дома не живу. А если уж уезжаю, то сразу на два-три месяца.

— Ну, попроси кого-нибудь из своих знакомых, чтобы подержали все это у себя то время, пока тебя не будет. Тебе гораздо проще найти в своем кругу надежного и неболтливого хранителя, а у меня с этим туго. Так что уж выручи, сделай милость.

— Ну ладно, раз ты так хочешь. А у тебя что, какие-то неприятности?

— Я бы сказала, мелкие дрязги, — ответила Тая, не желая выкладывать настроенному на веселый лад Метелину свои практически бездоказательные фантазии и домыслы. — Они не стоят того, чтобы я обременяла ими твою головушку.

— Ну, как знаешь, — он не стал настаивать. Посмотрел на Таю, ожидая, не скажет ли она ему еще чего-нибудь. Но она в ответ на его взгляд только кивнула:

— Вот, собственно, и все. Спасибо, что не отказал, и не смею больше тебя задерживать.

— Ну, тогда я пошел?

— Иди, — Тая сама вдруг испугалась от того, что ей так отчаянно захотелось прильнуть к нему, вот такому домашнему, близкому и родному. К такому далекому и недосягаемому. Чтобы скрыть охватившие ее чувства, она взялась за ключ зажигания. — Спасибо тебе. Прости, что побеспокоила.

— Не за что. Пока, — он вышел из машины, дав ей возможность вернуть сумочку на прежнее место. Но дверцу за собой сразу не закрыл, придержал на минуту, глядя на Таю: — Ты звони, если что.

— Хорошо. Ты тоже. Пока.

На том и расстались. Отъезжая, Тая заметила, что Метелин не торопится вернуться к себе, а задержался у подъезда и смотрит ей вслед. Таю это немного утешило: значит, все-таки не настолько милы ему его гости, чтобы бежать к ним, не оглядываясь. Но все же сегодняшний вечер он проведет именно с этими гостями, а не с ней. И вроде теперь, после развода, Таю это больше не должно было волновать, но… Но отчего же так волнует?! Ох, Элька, Элька! Что же ты наделала, заставив бывших супругов снова встретиться над твоей могилой! Зачем разбередила эти старые и уже поджившие раны? Впрочем, поджившие ли? Или просто покрывшиеся коркой, под которой все продолжает кровоточить, только теперь уже тайно и почти незаметно?

«Клин клином надо вышибать», — сказала как-то Тае одна из ее подруг. И Тая, не желая оставаться у Метелина в долгу, тоже завела роман, где-то через полгода после развода, продлившийся месяца три. Но потом резко оборвала свои отношения с тем мужчиной, поняв, что больше так не может, потому что кинулась к нему совсем не от любви, как хотелось бы думать, а от отчаяния. И еще четко усвоила истину, что отчаяние — наихудший советчик в жизни, к которому никогда не стоит прислушиваться, потому что ничего хорошего из этого все равно не выйдет. С тех пор Тая оставалась одна, если не считать тех нескольких случайных интрижек, когда она все-таки забывала про полученный опыт и сделанные на его основании выводы. О чем потом жалела, лишний раз убеждаясь в их истинности.

В городе Тая, одолеваемая всеми этими мыслями, еще крепилась, вынужденная внимательно следить за оживленной дорогой. Но когда свернула с трассы на дорогу, ведущую к поселку, все-таки не выдержала. Съехала на обочину, остановилась и замерла, уткнувшись лицом в сложенные на руле руки. Не плача, а просто судорожно всхлипывая, почти без слез, только чувствуя, как горят и щиплют глаза.