Стеклянные крылья

Эстер неуверенно обернулась и посмотрела на нее. На бейджике имя – Трина. Она мерила давление пациенту, который лежал ближе к двери, – улыбалась, работала умело. Через полминуты она бросила вопросительный взгляд на Эстер – она никуда не ушла.

– Вам чем-то помочь?

– Ой, нет, я только… Грегерсу снотворное не нужно, он всегда как сурок спит.

– Мы позаботимся о вашем друге.

Медсестра улыбнулась.

Эстер кивнула и закрыла за собой дверь – у нее осталось странное ощущение, что надо было остаться в больнице.

* * *

– Ух, свинина была огонь! Прямо половые губки министра!

– Ларсен, не надо заимствовать шуточки Анетты Вернер только потому, что ее здесь нет.

Сара хлопнула Томаса Ларсена по плечу. Но Йеппе отметил, что она все же рассмеялась.

В маленькой столовой отдела убийств висел тяжелый запах жареной свинины. Йеппе приоткрыл окно, собрал остатки ужина и выбросил в мусорное ведро. Ни к чему еще раз кормить кого-то таким ужином.

Фальк широко зевнул, не прикрыв рот, а Ларсен разносил бумажные стаканчики с кофе. Даже Сара взяла себе стаканчик, хотя обычно кофе не пьет.

Йеппе налил в свою чашку молока и тоже зевнул.

– Ладно, ребята, давайте подведем итоги и распределим задачи на завтра, а потом поедем по домам спать.

Он посмотрел на часы «Омега» – почти 21:00.

– Фальк, что было в Биспебьерге? Есть свидетели?

Фальк вдруг выпрямился и заговорил.

– К сожалению, полезных показаний нет. Мы там почти весь день провели. Зато выяснилось, что один из пациентов отделения подростковой психиатрии жил в «Бабочке» и знал обоих убитых.

Он замолчал, давая всем переварить услышанное.

– Исак Брюггер? – заговорил Йеппе.

Фальк кивнул – видимо, расстроился, что ему испортили важный момент.

– Увы, Исак спал, и его нельзя было разбудить, поэтому поговорить с ним нам не удалось. Сотрудники говорят, что он всю неделю не выходил из больницы. Дверь в отделение запирают на замок, там круглосуточно дежурят. В ближайшее время мы его допросим.

Йеппе прищурился.

– Возможно, это совпадение.

– Да. Или нет. Посмотрим.

Фальк поднял кустистые брови и засунул большие пальцы под подтяжки.

Заговорила Сара.

– Я нашла психиатра Петера Деманта и медсестру Танью Крусе. Оба живут и работают в Копенгагене…

– Их мы допросим завтра.

Йеппе кивнул Фальку, давая понять, что об этом нужно договориться.

– Но мне пока не удалось найти повара. А это трудно, раз у нас нет ничего, кроме имени Алекс. То же самое относится к двум медсестрам, которые работали на неполную ставку, – их имен даже владелица не помнит.

Сара будто оправдывалась, словно ее раздражало, что она не до конца справилась с задачей.

– Рита Вилкинс обещала поискать имена. Надо ей позвонить, чтобы двигаться дальше. Еще кто-то из персонала есть?

– Один человек. Воспитатель Ким Сейерсен. Мы попросили профсоюз помочь нам его найти.

Йеппе встал и пошел закрывать окно. До него дошел тонкий запах дождя, падающего на асфальт, и на секунду он замер, вдыхая его, затем закрыл задвижку и повернулся к остальным.

– Мы с Ларсеном допросили Бо Рамсгорда, отца Перниллы – она в интернате жила. Его дочь совершила самоубийство, когда ей было всего семнадцать, хоть она и лечилась. Он говорит, что персонал наплевательски относился к работе и обманывал подростков; он считает, что они не оказали вовремя помощь его дочери. Они с женой, Лисбет, подали на Риту Вилкинс в суд, и интернат закрыли, но на том все и кончилось. Они пытались заявить на руководительницу интерната в полицию, но им не хватило доказательств. Видимо, остальные сотрудники не захотели выступить свидетелями.

Йеппе подошел к стулу и сел.

– Но у семьи Рамсгорд есть отличный мотив – месть.

– У них есть алиби?

Сара наклонилась вперед, опираясь на локти, как нетерпеливый подросток.

– Трудно сказать. Мать в Швеции, на занятиях по медитации, где участникам не разрешают пользоваться телефоном, типа цифровой детокс. Отец утверждает, что они вместе были дома, но пока информация не подтвердилась. И он, видимо… я даже не знаю. Ты что думаешь, Ларсен?

Мотнув головой, Ларсен откинул волосы, залезавшие в глаза.

– Мне кажется, он раздавлен.

Йеппе пожал плечами.

– Согласен, потому что… Но если брать за основу золотое правило – мотив плюс возможность, – то надо приглядывать за Бо Рамсгордом. Я попросил на эту ночь установить за его домом наблюдение.

Он посмотрел на часы.

– Поехали по домам, хоть немного поспим. Мы с Фальком завтра допросим Танью Крусе и Петера Деманта из «Бабочки». Ларсен, съездишь к Рите Вилкинс за недостающими данными?

– Съезжу. – Ларсен взмахнул пальцем. – Я думал еще повидаться с ее бывшим мужем, Робертом Вилкинсом. Он, кажется, был совладельцем интерната.

– Отличный план. – Йеппе поймал взгляд Сары. – А Сайдани…

Она улыбнулась и перевела взгляд на свои бумаги.

– Я ищу тех, кто жил в интернате: Исак Брюгер в Биспебьерге, Мария Бирк, видимо, живет на улице, и Кенни Эвальд переехал куда-то в Азию. Я еще думала разузнать насчет Перниллы…

Сару перебил негромкий стук. Дверь открылась, прежде чем кто-то успел ответить, и вошла вымокшая под дождем Моника Кирксков. При виде Йеппе она расплылась в широкой улыбке.

– Вот и вы!