Стеклянные крылья

– Придется. – Йеппе указал на дверь комнаты. – Кто-то из сотрудников отделения может сегодня ночью за ним присмотреть?

Медсестра кивнула.

– Мы оставим дверь приоткрытой и будем периодически к нему заглядывать.

– Хорошо. Под окном мы поставим двух полицейских. Пока у нас не будет сведений о связи Исака с убийствами, нам придется постоянно здесь дежурить. Вы не против?

Старшая медсестра подняла руку, собираясь спорить.

– Маловероятно, что Исак имеет к тем убийствам какое-то отношение. Даже немыслимо…

Йеппе перебил ее.

– Мы понимаем. Но все равно должны его допросить.

Мимо них энергично прошагала женщина в зеленых очках, резко остановилась и взяла старшую медсестру за руку.

– Она вас нашла?

Старшая медсестра непонимающе на нее посмотрела.

– Недавно заходила Анетта Вернер и спрашивала вас. Урсула Вихман, она уточнила. Сказала, что подождет на улице.

Йеппе напрягся.

– Анетта Вернер? Вы уверены, что ее именно так звали?

Женщина в зеленых очках охотно закивала.

– Блондинка, крепкая. Сильная.

Это могла быть только Анетта.

Старшая медсестра отделения нахмурилась.

– Я ее не видела.

Женщина в очках покачала головой.

– Наверно, уехала. Если у нее что-то важное, она еще заедет.

Йеппе не обращал внимания на непонимающий взгляд Фалька.

– Мы позвоним завтра утром и договоримся насчет допроса Исака. До свидания.

Он потянул за собой Фалька, обходя медсестру Урсулу Вихман.

Они пробежали под дождем до парковки, где их ждала машина. Йеппе оглядел припаркованные автомобили, но машину Анетты не заметил. Во что она вляпалась? Неужели ведет расследование во время декрета?

Типичная Анетта Вернер. И как раз вовремя, когда Йеппе предстоит унизительная передача дела Томасу Ларсену, который на десять лет моложе.

Когда они укрылись в машине, он достал телефон и снова набрал ее номер. Телефон выключен. Йеппе оставил короткое сообщение.

– Что здесь делает Вернер?

Фальк завел машину и включил дворники.

– Бог знает. Но ее машины здесь нет, наверно, она уехала. Давай возвращаться в управление, пусть комиссар срезает звездочки с моих погон.

Фальк воздержался от комментариев – переключил передачу и выехал на Тагенсвей.

* * *

Он закрыл за собой дверь и тут же ее запер. Затем вынул из плаща предмет. Нож с деревянной рукояткой и четырехугольным лезвием.

– Это называется секач. Раньше таким ампутировали конечности, если начиналась гангрена. Купил в интернете под именем Бо Рамсгорда, как и скарификатор. Старинный, но острый. Садись на каталку.

На секунду Анетта застыла, глядя на поблескивающий в его руке нож. Она его точно не одолеет. Ее единственная надежда – слушаться и постараться выиграть время. Или разжалобить. Она села на каталку.

Держа нож на уровне лица, он схватил ее за правую руку.

– Ложись и не дергайся. Держи здесь, я ремень затяну.

Анетта сделала всё, как он велел, не видя ни единой возможности вырваться. Ее парализовало – как во сне, когда приближается грохочущий поезд, а ты не можешь уйти с рельсов.

Он умело привязал ее к каталке: сначала одну руку, потом другую, затем обе лодыжки и, наконец, затянул еще два ремешка, чтобы она не сгибала пальцы. Все это время он держал нож, а ладони даже не дрогнули.

– Я к твоим делам отношения не имею.

Анетта пыталась говорить ровно, но голос дрожал, выдавая страх. Мозг лихорадочно работал, перебирая варианты.

– Я не тебя искала. Ты еще успеешь сбежать, все это не обязательно.

Он положил нож на пол и подергал ремешки.

– Увы, это не так. Если я тебя уберу, мне и убегать будет не надо. Никто не просил тебя вынюхивать. Сама виновата.

Анетту бесило то, что он отчасти прав. Она вполне могла бы не вмешиваться. Но такова логика преступника. Она не виновата в том, что оказалась здесь.

Он достал из кармана латунную коробочку и показал Анетте. Затем нажал на кнопку – с металлическим скрежетом из нее выпрыгнуло двенадцать мелких ножей.

– Это скарификатор. Хорошенький, правда? Хотел попросить тебя расстегнуть штаны, но ты ведь не сможешь. Спокойно, я далеко не полезу, мне нужен только пах.

Он потянул резинку ее спортивных штанов, пока не оголил левое бедро. Убрал двенадцать ножичков обратно в коробочку, повернув на ручку, поставил коробочку ей в пах и с извиняющимся видом кивнул.

– Ты ведь знаешь, что сейчас будет. Да?

Он нажал на кнопку, и Анетта вновь услышала металлический лязг. Боль появилась лишь через секунду. Потом она закричала.

– Да, больно. К сожалению, будет только больнее, пока все не закончится.

Он убрал ножички и поставил скарификатор на ее левое запястье.

Боль пронзила Анетте все тело, ее стала охватывать паника, напомнившая о родах. Только на этот раз света в конце болевого тоннеля не было. Или был?

Анетта попыталась взять себя в руки и заговорить, невзирая на боль.

– У меня маленькая дочь. Ей даже трех месяцев нет.

– Тогда что ты здесь делаешь? Почему с ребенком не сидишь?

Он нажал на кнопку скарификатора. Анетте казалось, что ей отрубили левую руку. Он обошел каталку, убрал ножи и заговорил, перекрикивая ее стоны.

– Вот что сейчас произойдет: ты тихо истечешь кровью. Умрешь примерно через полчаса. Приношу искренние извинения за то, что так вышло.