Стеклянный дом

Все это добром не кончится. От этой мысли мурашки бегали по коже. Малена Брумберг отключила мобильный, надеясь, что теперь преследователь ее не достанет. Хотя эта мера казалась нелепой. Ничто уже не могло исправить ее жизнь.

Странное дело: она почти не помнила, с чего все началось. Словно все проблемы свалились на нее за одну ночь, словно ситуация с самого начала вышла из-под контроля. Ей казалось, что они повстречались случайно. Только задним числом она начала понимать, что дело обстояло несколько иначе.

Он часто возвращался к тому, что они нужны друг другу. Правда, по разным причинам, но важнее всего то, что существует взаимная зависимость. Только раз она решилась пойти против его воли. Больше и не потребовалось, чтобы понять: его правила стоят выше ее собственных. Именно в тот раз он и снял фильм.

Фильм.

Страх накатывал холодными волнами, она готова была буквально лезть на стены. Он намекал ей потом, что иногда смотрит его и получает от этого удовольствие. Она ненавидела его за это. «Ненавидела» и «боялась» – эти два понятия, как выяснилось, стоят очень близко друг к другу.

Малена не знала, как справиться со своей постоянной тревогой. Она уже отработала несколько дополнительных смен. Заведующая домом престарелых в вежливой форме дала ей понять, что нельзя так убиваться на работе.

– Ты должна подумать и об учебе.

Как все это объяснить? Она не была ни на одной лекции с того момента, как нашли тело Ребекки Тролле. И контрольную в пятницу ей не написать. Какая разница, что она закончит учебу на семестр позже? У нее и без того полно проблем – куда более серьезных.

Теперь она вспомнила, когда впервые поняла: что-то не так. Это было в тот раз, когда она осталась у него ночевать. После того, как они погасили свет и собирались спать.

– Теа Альдрин – она ведь живет в том доме престарелых, где ты работаешь?

Строго говоря, Малена не имела права давать такого рода информацию. Но поскольку ему вроде бы и так было известно, что скандальная писательница проживает у них, она не видела причин это отрицать.

– Да, уже несколько лет.

– Она приятная?

– Не знаю. Да и никто не знает.

– Стало быть, она по-прежнему молчит?

Тут она почувствовала некоторые сомнения. Имеет ли она право рассказать о молчании Теа?

– Да, уже долгие годы не произносит ни слова.

– Ее часто навещают? – Он обернулся, посмотрел на нее в темноте.

Это было уже совсем против правил. Она промолчала.

– Ты могла бы ответить на мой вопрос?

– Нет, не могу. Я не имею права обсуждать с посторонними обстоятельства жизни пациентов.

Она услышала, как он тяжело задышал. Почувствовала, как он напрягся, но потом снова расслабился.

– Берегись, Малена. Не пытайся мне перечить.

Затем он умолк и повернулся к ней спиной в постели. В ту ночь она не спала ни минуты. И больше не оставалась у него ночевать. Как будто она очнулась и увидела, чего он добивается. Это – не маленькое приключение. Просто с ней рядом оказался мужчина намного старше, отбирающий у нее часы жизни, которые она с удовольствием разделила бы с кем-нибудь другим.

Но было уже слишком поздно.

Ее раздражало лишь то, что она все еще не понимала, в чем проблема. Почему такого человека, как он, интересует, кто навещает Теа Альдрин?

32

Ничто не указывало на то, что Хокан Нильссон ушел надолго. В холодильнике оставалась еда, в помойном ведре – мусор. Кровать была застелена, а рулонные шторы подняты. На кухонном столе стояла непомытая чашка.

Петер и его коллеги скрупулезно осмотрели всю квартиру. Открывали и закрывали дверцы шкафов и выдвигали ящики комодов. Подстелив газеты, вытрясли помойное ведро. Все намеки на то, куда он мог отправиться, были бы исключительно ценны. Никаких признаков того, что его увели силой, также обнаружено не было.

– Известно, когда он вышел из дома? – спросил Петер у коллег.

– Нет, к сожалению.

Никто ничего не сказал вслух, но всем было неловко из-за того, что Хокан Нильссон запросто смог улизнуть у них из-под носа, когда полицейские караулили в машине под окном. Они знали, что есть задняя дверь, но не поставили никого охранять ее.

– Нельзя сказать, чтобы он забрал с собой много вещей, – проговорил коллега, стоявший в спальне Хокана.

– Правда?

– Во всяком случае, не похоже на то.

Петер как раз проходил мимо пробковой доски в коридоре над компьютерным столиком. Счета и сообщения из банка и страховых компаний. На каждом счете Хокан ручкой написал дату – по всей видимости, день, когда он его оплатил. Все в идеальном порядке. Петер стал просматривать бумаги, сам не понимая, что ищет. Одна квитанция касалась подписки на газету, другая – заказанных книг. Третья оказалась страховкой на катер с подписью Хокана.

Петер нахмурил брови. Очень интересный факт: у Хокана имеется катер.

– Как узнать, есть ли у человека катер и где он находится? – спросил он у коллеги, у которого, как он знал, была яхта.

– Страховая компания может подтвердить факт владения катером, но, скорее всего, не знает, где он стоит. Боюсь, тебе придется звонить по разным яхт-клубам и спрашивать.

Коллега посмотрел на счет, который Петер держал в руке.