Стеклянный Дворец

— Я знаю, о чем ты думаешь, Джая. Но не особенно этим увлекайся. Это может быть кто-то другой. В Бирме тысячи людей носят одинаковые имена. И в любом случае, в 1988 году Дину было семьдесят четыре. Значит, сейчас ему восемьдесят два, если он еще жив. А он никогда не был особенно крепким, со своей ногой. Очень маловероятно…

— Наверное, ты права, — сказала Джая, забирая фотографию. — Но я всё равно должна это выяснить. Я должна знать наверняка.

***

Именно Бела дала Джае следующую ниточку, назвав ей имя: Илонго Алагаппан.

— Попытайся найти его. Если кто и знает про Дину, так это он.

За два предыдущих года, чтобы поддерживать связь с сыном, Джая освоила электронную почту и интернет. У нее был абонемент в компьютерном центре, и в следующий раз, отправившись туда, она купила полчаса в сети. Сначала она набрала в строке поиска "У Тун Пе". Ничего. Она положила пальцы на клавиатуру и глубоко вздохнула. Потом она напечатала "Илонго Алагаппан" и нажала клавишу "ввод".

Поисковая машина дрогнула, как взявший след охотничий пес. Долгую и тревожную минуту на мониторе мигала иконка. Внезапно экран снова дернулся, и появилось сообщение: список сайтов с упоминанием Илонго Алагаппана насчитывал шестьдесят штук. Джая встала и подошла к столу менеджера.

— Думаю, мне понадобится еще час. Может, и два.

Она вернулась на свое место и начала с первого сайта, копируя абзацы в отдельный файл. Джая обнаружила, что Илонго являлся в Малайзии известной политической фигурой, он был министром в правительстве и обладал почетным титулом "Дато" [50].

Его карьера началась после войны, когда рабочие с плантаций создали профсоюзы. Многие занялись политикой, и Илонго был одним из них, через несколько лет он стал одним из наиболее значительных лидеров профсоюза в стране, чем-то вроде легенды для работников плантаций. Он основал кооператив и собрал достаточно средств, чтобы купить Морнингсайд. В то время цены на каучук упали, и тысячи рабочих потеряли места. Илонго превратил Морнингсайд в одно из ведущих кооперативных предприятий. Профсоюз работников плантации достиг невиданных успехов: у них была система медицинского страхования, пенсии, образовательные программы, курсы переквалификации.

В результатах поиска значился сайт под названием "Кооператив Морнингсайд". Джая решила попытаться. Она вошла туда и оставила сообщение для Илонго. Джая представилась и объяснила, что собирает материал для книги о своих двоюродной бабушке Уме и дедушке Раджкумаре и очень хотела бы с ним поговорить, написав, что будет весьма признательна за ответ.

На следующий день ей позвонил менеджер компьютерного центра Он был очень возбужден.

— Хорошие новости! Для вас есть сообщение! Из Малайзии! Мы все так рады! Кто-то прислал вам билет на самолет!

***

Илонго был так похож на Раджкумара, что когда Джая впервые его увидела на железнодорожной станции в Сангеи-Паттани, у нее пробежали мурашки по коже. Как и Раджкумар, Илонго был крупным человеком — высоким, широкоплечим, очень темнокожим, и также с приличным животом, из тех, что появляются не от лености, а от избытка энергии, его живот был словно дополнительным баком с горючим, стоящим в кузове грузовика. Его седые волосы были взъерошены, да и всё тело заросло волосами — руки, грудь, пальцы, их светлый цвет контрастировал с цветом кожи. Лицо, как и у Раджкумара, избороздили глубокие морщины и складки, на нем торчала щетина, оно было таким громадным, что казалось покрытым броней, словно природа позаботилась о выживании Илонго во время всех штормов.

Но его голос удивил Джаю, поскольку совершенно не напоминал Раджкумара, ни когда он говорил по-английски, ни на хиндустани. В его английском звучал отчетливый малайский акцент — мягкий, с вопросительными интонациями — ла? — очаровательная манера разговора.

Они вышли со станции, и Илонго повел Джаю к похожей на коробку полноприводной Тойоте Лэнд Крузер. На дверцах красовался логотип кооператива, который владел Морнингсайдом. Они сели внутрь, и Илонго вытащил плоский жестяной портсигар и закурил черуту. Это добавило ему призрачного сходства с Раджкумаром.

— Итак, расскажите о своей книге, — попросил он. — О чем она будет?

— Я еще не уверена. Может, после разговора с вами мне придет в голову хорошая идея.

По пути в Морнингсайд Илонго немного рассказал о своей карьере и о создании кооператива "Морнингсайд". Тимоти Мартинс, брат Элисон, во время войны служил в армии США в качестве переводчика. Он находился в тихоокеанском театре военных действий и в конце войны приехал в Сангеи-Паттани с коротким визитом. Илонго решил с ним повидаться.

— Ты не собираешься съездить в Морнингсайд? — спросил он.

Тимоти ответил кратким "нет". Он не хотел возвращаться, поместье было живым напоминанием обо всём, что он хотел стереть из памяти — о смерти родителей, сестры, деда, больше всего на свете он хотел от него избавиться. И кроме того, ему было совершенно неинтересно заниматься плантацией. Очевидно, каучук ждало не слишком светлое будущее. Война стимулировала проведение исследований, уже готовы были заменители.