Стеклянный Джек

– Мисс Аржан, моя дорогая, – сказал он, – Поверьте в то, что я говорю: Стеклянный Джек смотрит на людей, как художник или архитектор – на краски или камень, Они – вы – ему не интересны, ему интересно лишь то, что можно сделать с ними, с вами, Возможно, сейчас он убежден, будто то, что он собирается сделать с людьми, с триллионами человеческих существ, и вправду целесообразно, достойно, служит высшему благу, Может быть, он действительно так думает! Но мне кажется, что это не повод прощать его поведение, Средства не оправдывают цель, Людей нельзя использовать как инструменты, С ними надо обходиться как с людьми.

– Со мной ты тоже обойдёшься по-человечески? – спросил Яго, заметно раздраженный этой лекцией.

– Ты особый случай, Ты это знаешь, как и я, Я служу справедливости, закону и порядку, Если бы не существовало строгого и справедливого наказания за правонарушение, что бы тогда…

И в этот самый момент Бар-ле-дюк был разрезан пополам – лишен жизни, убит, уничтожен.

Внутри пузыря воцарилось безумие. Взрывная декомпрессия. Весь воздух в сфере конвульсивно содрогнулся.

Болезненный рывок – и Диану потащило в сторону. Она описала тошнотворный полный круг и продолжила вращаться. Из-за резкого ускорения её руки и ноги растопырились, словно конечности морской звезды.

Хаос.

Хаос и древняя ночь.[54]

Несмотря на ошеломляющую внезапность происходящего, Диана мгновенно поняла, в чём дело. Мотаясь из стороны в сторону, ударяясь о корпус пузыря так, что дыхание перехватывало, она осознала, что герметичность сферы нарушена. И что торс Бар-ле-дюка превратился в облако красных капель.

Ох!

Было и что-то ещё, сразу же после взрыва, что-то другое. Чьи же это слова?.. Кажется, Шекспир? Перерыв свою память, оставшуюся без бИта, в поисках источника цитаты, она остановилась на Шекспире: «код внезапно изменился»[55]. Эти слова наилучшим образом описывали случившееся. Она почувствовала какую-то странность, что-то мешало ей не только осмысливать, но даже воспринимать реальность. На мгновение реальность обрела безошибочный привкус Миртуальности, прежде чем вернуться – с почти различимым щелчком – к своему обычному состоянию. Что-то набухло или сжалось; страх въедается в мозг. Возможно, подумала она, всё дело в тех чувствах, так тонко настроенных, так тщательно взращенных в ней. Они подсказали ей, что сейчас произойдёт. И это произошло.

Кто-то выстрелил в Бар-ле-дюка из тяжелого орудия. Его в буквальном смысле и самым ужасным образом разорвало пополам. Выстрел был сделан сквозь стену пузыря, и пришвартованный шлюп тоже развалился на две части. Прицелившись богиня-знает-как, кто-то снаружи навел ствол на Бар-ле-дюка, и сверхбыстрый снаряд, пронзив корпус сферы, угодил прямо в него.

Вопрос «каким образом?» был таким же актуальным, как и «кто это сделал?». Но самым важным был третий – как остановить утечку воздуха?

Диана поняла, что её засасывает в пробоину. Она видела, как трое из людей Бар-ле-дюка, кружась, летят по той же траектории. Четвёртый исчез. Он стоял, как ей вспомнилось, возле места возникновения дыры и, предположительно, был уничтожен.

Вихрь.

ЗИЗдроида волокло в ту же сторону, хотя он и закрепился автоматически на одной из оттяжек.

Сафо, странным образом полуокрашенная – красным её окатило только с одной стороны, – пролетела по касательной мимо Дианы. Наконец она приземлилась среди взбесившихся кустов, раскинув руки, чтобы погасить удар, и вцепилась в них, чтобы удержаться на месте.

Яго волею случая отбросило в противоположном направлении от дыры – Диана видела, как он исчез в миниатюрном лесу. Как и Сафо, он выглядел так, словно кто-то окрасил его из распылителя тонким слоем красной краски.

Несколько секунд назад эта краска была Бар-ле-дюком.

До Дианы дошло, что Яго засасывает во вторую дыру. Ведь сообразно входному отверстию должно было существовать и выходное. Снаряд, который вошел в сферу и пересек её, должен был выйти с другой стороны – потому Яго и несло в том направлении. На верную смерть. Он исчез из вида: должно быть, уже летел в безвоздушном пространстве. Но это означало смерть и для них – сфера такого размера не могла пережить две большие пробоины. Воздух уйдёт, как вода сквозь сито. У них осталось всего несколько секунд.

Они все умрут. В голове у Дианы проскользнула мысль: об этом выборе и говорил Яго! Уйти с Бар-ле-дюком или погибнуть.

Она ударилась о стену сферы с такой силой, что из лёгких вышибло весь воздух. Отскочила. Развернулась на триста шестьдесят градусов. Успела заметить, как один из людей Бар-ле-дюка исчезает во входном отверстии. Мужчина раскинул руки, его лицо застыло в гримасе ужаса, он пытался зацепиться за край дыры, удержаться. Но края были скользкие и изогнутые, а давление воздуха слишком сильным. Он яростно трепыхался секунду-другую, а потом исчез. Пролетев по диагонали мимо дыры, Диана мельком увидела то, что было за ней, – клубящийся хаос металлических обломков корабля, мусор и чернота.

Дыра в ткани мира, и в неё со свистом уходили воздух, тепло и жизнь.