Стеклянный Джек

В настоящее время она работала над седьмой диссертацией. Потому-то ей и приходилось так много времени проводить в Миртуальности, а не в реальном мире (и вообще, от попыток контактировать с реальным миром не будет толку до тех пор, пока её тело хоть чуть-чуть не привыкнет к ужасному давлению силы тяжести). Это будет её третья диссертация по сверхновым, пятая по астрофизике в целом, и она уже близка к завершению. И ей в самом деле было интересно! Развитие специализированных ИскИнов привело к появлению огромных объемов необработанных данных по сверхновым, о которых и мечтать не стоило всего лишь несколько десятилетий назад. Перед инфохудожниками открылись бескрайние просторы, посреди которых таилось решения нескольких десятков астрофизических загадок.

Нынешний труд Евы был посвящён особым сверхновым II типа. Как правило, такие вещи происходили только с теми звёздами, что были как минимум в девять раз тяжелее Солнца, поскольку для возникновения сверхновой абсолютно необходимо достижение минимальной критической массы. Иными словами, менее массивные звёзды (конечно же) тоже могли превращаться в сверхновые, но инфопрофиль с точки зрения соотношения между водородом и гелием у них был не такой, как у II типа. В одной из ранних диссертаций Ева обратилась к проблеме звёзд, которые превращались в сверхновые II типа, несмотря на отсутствие критической массы. Теперь она переключила своё внимание на звёзды, которые вспыхивали как сверхновые II типа, не образуя при этом облако осколков и отличаясь по размеру в меньшую сторону, – они заметно уступали величиной ранее изученным экземплярам. Было известно всего лишь четыре подобных случая – первый произошел на заре двадцать первого века и был назван «шампанской сверхновой». В честь песни, похоже[22] (это была, разумеется, великая эра песен; в те времена от них все с ума сходили). С той поры среди триллионов наблюдаемых звёзд удалось обнаружить лишь три шампанские сверхновые. Пропорциональная экстраполяция на основе параметров наблюдательной способности (простой алгоритм) указывала, что этот феномен происходил, вероятно, раз двадцать за всю историю Вселенной, что придавало проблеме «аномального избыточного свечения» уникальность и неимоверную притягательность. Что-то заставляло звёзды-малютки подражать взрывам сверхновых! И Ева намеревалась узнать, что именно. У неё было много данных – хотя и недостаточно, чтобы получить 90-ю перцентиль[23]. Тем не менее ей удалось сформулировать три рабочие гипотезы, и у двух была 50-я перцентиль, а этого уже хватало для диссертации.

Еву создавали не вундеркиндом, но первую научную степень она получила ещё до того, как ей исполнилось шестнадцать. Диана в этом смысле отличалась: до её шестнадцатого дня рождения оставалась пара недель, а она могла похвастаться лишь обычным дипломом Третичной школы. Причина была в том, думалось Еве, что Диана слишком легко отвлекалась. Ей не хватало усердия, необходимого для более высокого уровня инфотруда. И, поскольку влияние семьи, её полезность для Улановых требовали инфотруда высочайшей квалификации, это могло в отдаленном будущем стать проблемой.

В перспективе Клану требовался кто-то с более ясным умом.

Для Евы детективные квесты, которые так обожала её сестра, были не более чем симптомом затянувшегося детства. «Кто убийца?» – ну разве можно воспринимать такой вопрос всерьёз? Только не в космическом смысле. Взять хотя бы этот неприятный случай: один из девятнадцати слуг убил другого слугу молотком. Нет никаких сомнений в том, что это был слуга, – никто другой не входил в здание и не выходил оттуда, кроме расквартированных там слуг. Таким образом, оставалось узнать лишь одно: кто из девятнадцати виновен? Почему он это сделал? И была ли в его поступке какая-нибудь угроза для Евы или Дианы? Если бы Диа предложила обсудить ситуацию, Ева ответила бы на все эти вопросы за минуту, и погрешность измерения вполне удовлетворила бы любого уважающего себя инфоэксперта. Но Диа не собиралась спрашивать – её привлекала как раз романтичность нерешенной загадки. Романтика!