Стеклянный конверт

Над ярко-зелёными, будто после свежего ливня, верхушками лесов — огромное горячее небо. Местами небо заштриховано сетками мачт высоковольтной электропередачи. А совсем вдали, в смутном накалённом мареве, проступали белые, как облака, стены высоких элеваторов. Перекликались птицы и проносились пчёлы, победно трубя.

ЧИНАРОК

Траншеи с обеих сторон реки Леи были вырыты.

Теперь нитку газопровода надо протянуть через Лею. Газопровод перейдёт Лею в том месте, где течение остановлено плотиной.

У плотины — глубоко! Нырнёшь — дна не достанешь. Вода затопила впадину-луговину и доходит до распаханной земли. Поле подсолнечников отражается в воде, и кажется, что на берегу растут они в два этажа — головой кверху и головой книзу.

Несколько лет назад, когда была построена тут плотина, в запруде колхозники завели карпов. А чтобы рыба росла быстрей и жирела, её подкармливали. Кормил карпов новый приятель Талки и Алёши — Чинаро́к. Ходил Чинарок без рубашки, в серых брюках, засученных до колен.

Два раза в день выезжал он в лодке и развозил рыбам жмых и пареную кукурузу, распевая песенку, которую сам сочинил. В разных местах запруды, где дно почище, были вбиты вешки — колья, около которых и опускал корм Чинарок. Карпы привыкли к мальчику и не боялись его.

Рыбы знали время, когда он привозил еду, и собирались у вешек. Чинарок всегда ездил в одно и то же время. Он знал, что рыбы его ждут, и никогда не обманывал их.

Были у него часы. Подарил председатель колхоза. Карманные, довоенные, первых выпусков часового завода. Носил он их в брючном поясном карманчике, пристегнув к ремню. Хорошие часы! Сколько они падали наземь, сколько раз Чинарок купался во всём — в рубашке и брюках, забывая вынуть из кармашка часы! А им всё нипочём! Тикали и тикали! Только немного торопились, словно боялись, как бы не утопил их хозяин. Может, даже и рыбы знали тиканье этих часов над водой.

Когда карпы слышали скрип уключин или ржавый звон банки, которой Чинарок вычерпывал воду из лодки, они плыли ему навстречу. Рыбы знали голос Чинарка. А когда Чинарок пел песенку, карпы подплывали к самой лодке и, казалось, готовы были прыгнуть в неё.

Газопроводчики нарушили привычную жизнь карпов. Вода вблизи траншеи замутилась, стала рыжей. И чём дальше и глубже уходил ковш, мутней и мутней делалась вода. Полоса мути, подгоняемая ветром, стала продвигаться в верховье запруды. Карпы, оказавшиеся в этой загрязнённой части пруда, начали один за другим выплывать на поверхность. Им трудно было дышать в мутной воде: грязь забивала жабры. Рыбы высовывали головы из воды, шевеля вислогубыми ртами.

А Чинарок взволнованно бегал по берегу, тревожно вглядываясь в мутную реку. Озабоченная Талка носилась следом за мальчиком, не зная, чем помочь горю,

— Пойдём лучше к твоему отцу, Талка. Спросим. Он в момент придумает! — предложил Алёша.

Анатолий Николаевич стоял у самой воды с карандашом и тетрадкой в руках и что-то высчитывал.

Ребята постояли рядом, посмотрели на ковши, таскающие чёрную тину из реки, и на всплывающих рыб.

— Сгинет рыба! — вздохнул Алёша. — А может, всё-таки очухается?

— Не, не очухается! — чуть не плача ответил Чинарок.

— Рыбу надо спасать, ребята. И её жаль, но и стройку задерживать нельзя. Надо придумать какой-то выход. У меня появился один вариант. Но я не очень уверен в нём.

Ребята ждут, пока скажет свой вариант отец Талки. Они нетерпеливо переступают с ноги на ногу, оглядываются кругом — то на воду, то на степь, где колонна сварщиков сваривала сейчас уложенные в стык — конец с концом — трубы в одну бесконечно длинную трубу, которую газопроводчики называют ниткой.

И впрямь, трубы, соединённые сварщиками в одну, кажутся ребятам туго натянутой нитью.

— Какой же вариант, папа? — спросила, не утерпев, Талка.

— Когда ты, Чинарок, будешь теперь кормить своих карпов? — вместо ответа спросил отец.

— Кормил в семь утра. Теперь буду в пять дня.

— Успеете, ребята, пригнать сюда лодку к пяти? Сейчас времени — около четырёх.

— Успеем! Мы её в момент доставим!

— В момент не сделаете, а к пяти будьте, — сказал Анатолий Николаевич и рассказал ребятам, что им надо делать.

— Побежали! — обрадовался Чинарок, увлекая за собой ребят. — Мы ещё как успеем!

Отправив ребят, Анатолий Николаевич пошёл на сухой берег, где готовился трубопровод для укладки через речку. Теперь тут заканчивала работу очистная машина. Обхватив со всех сторон трубу щётками и скребками, чистила её и скребла, удаляя ржавчину, пыль и присохшую грязь.

Анатолий Николаевич сказал и крановщикам и машинистам, что сегодня надо сделать дополнительный перерыв с пяти до шести. А после смены — отработать этот час.

Когда он вернулся к Лее, до этого перерыва оставалось всего десять минут.

Со стороны плотины плыла лодка. Вода сияла под солнцем, и казалось, что лодка идёт по серебряной дороге. В лодке — трое. Двое часто взмахивали вёслами, третий сидел на корме. Это — Талка с часами Чинарка. По ним она следила за скоростью лодки.

Лодка подошла к газопроводчикам, как раз когда остановились машины.