Стеклянный корабль

– Кого, дорогая?.. – осведомился г-н президент. – Грустный такой человечек, с вострым носиком! – мигом нашлась ее превосходительство. – Ты его приставил следить за мной – глупенький, боялся бы лучше государственной измены! – она потрепала президента по щеке.

– Как же – сыщика она ищет! – ядовито прошептала Марианна, еще не зная о принесенной жертве. И завопила. – Правильно, мамочка! Пусть сыщик будет здесь и господин Дамло…

Из двери здания под куполом появился Дамло. Ни на кого более не обращая внимания, он подошел прямо к мэру. Миг – и на запястьях главы города защелкнулись наручники, самые лучшие, купленные на жалованье, так как муниципалитет не выделил на это средств.

– Я протестую! – воскликнул г-н мэр, показывая скованные руки. – Ваше превосходительство!..

– Э?.. – произнес президент. – Сержант, прекратите беззаконие! Освободите его, приказываю!

– Знайте свою работу, ваше превосходительство, а я знаю свою, – мрачно ответил Дамло. – Тургот! Лицом к стене!

Лицо г-на мэра жалко дрогнуло. Столько сменил он имен, кличек и прозвищ, что почти забыл, как звали его когда-то по-настоящему, с детства, читал о Турготе в газетах, как о постороннем, однофамильце, даже негодовал – чуть ли ни искренне иногда – по поводу бесчинств неуловимой шайки, которая в свободное от бандитизма время справляла мирные муниципальные должности в подвластном ему городке.

– Банда взята целиком, за исключением двоих, погибших при исполнении уголовных обязанностей, а также многочисленных пособников и соучастников, – сказал Дамло. – Драгоценности, которые зашиты в подкладке пиджака, я именем закона конфискую!

И тогда мэр заплакал, глядя на всех глазами напрасно обиженного, честного ребенка. Труд, неустанный труд всей жизни… Ах, мой милый Августин!..

Но тут другое событие отвлекло от него внимание присутствующих – во всяком случае, бодрствующих.

Агент тайной полиции г-н Жюстип мог бы, благодаря своей бдительности, сделать хорошую карьеру, не его вина в том, что обстоятельства этому не способствовали.

Когда с дерева, под которым стоял г-н президент, упало крупное яблоко, никто из окружающих, увлеченных сценою пленения прославленного Тургота, не поднял головы, один Жюстип запрокинул свою свежую, не успевшую загореть лысину и увидел посреди пышной листвы троих неизвестных. Присутствие этого мужчины, этой женщины и этого ребенка не могло быть предусмотрено никаким протоколом: они были буквально в чем мать родила! А поведение определенно составляло опасность для здоровья и, не исключено, для самой жизни г-на президента.

Мужчина и женщина там, посреди ветвей, наблюдали, смеясь, как их голопузый потомок, выбрав яблоко покрупней, целит им в самую макушку его превосходительства!

Жюстип, мгновенно выхватив пистолет, с грохотом выпалил. Ни яблоко, ни пуля не поразили цели. Карапуз только завертелся, отыскивая источник непривычного звука, ничего не понял, ухватил другое яблоко вместо оброненного, замахнулся – и Жюстип выпалил вторично. Никто глазом моргнуть не успел, как все это совершилось.

Черт возьми, не мог он промахнуться, да еще дважды! И выстрел не был холостым: листья сыпались… Так оплошать на глазах высшего начальства! Жюстип, занервничав, выпалил в третий раз…

– По какой цели здесь ведется огонь? – осведомился г-н президент, проявляя достойную выдержку.

– Там люди!.. – в отчаянии пробормотал Жюстип.

– И вы стреляете?! – воскликнула президентша.

– Но это же дикари!

Он осекся. Младенец посреди ветвей вертел перед глазами пойманную в воздухе пулю. Уставился затем на Жюстипа, на пистолет, взмахнул ручонкою… Вот это была меткость: пуля вошла назад в еще поднятый ствол, встретилась с невыстреленной подругой, взорвавшийся в ладони пистолет упал под ноги…

Но дрянной парнишка, видать, еще не наигрался с Жюстипом, он сиганул вниз, прямо к нему!

– Эльза, успокой своего карапуза! – послышался сердитый голосок Элизы.

Тогда родители, эти бесхвостые белые обезьяны, прыгнули тоже, перед их телами раздвинулась листва… Они подхватили чадо свое еще в воздухе, ухватили за руки и поплыли низко над спящею толпою. Вблизи на их коже стали видны знакомые созвездия точек, генерирующих уплотненное энергетическое поле. Точки пылали пульсирующим огнем.

– Элиза! – позвала женщина, остановив полет, волшебный полет волшебного юного тела!

– Я здесь, Эльза! – откликнулась Элиза, сидевшая у Марианны на руках.

– Должна тебе сказать, ты скверно воспитываешь мальчишку!

***

Такими увидели они нас, отдаленных потомков своих, к которым, наконец, вернулись после трехсотлетнего отсутствия, для них продолжавшегося только миг. Вернулись – и не узнали нас, как и мы их, впрочем, не узнали…

– Господин Дамло, – сказал г-н Аусель, когда унялась суматоха, связанная с появлением тех, кого сочли за белых дикарей, – вы не могли бы мне сказать, где находится сейчас доктор Даугенталь?

– В обсерватории! – буркнул Дамло, указывая вверх, на золотой сфероид купола.

ЭПИЛОГ