Стеклянный корабль

– Этот ваш пращур, – принялся равнодушно объяснять г-н Аусель, – в один прекрасный день ушел из дому и вернулся через несколько десятилетий. Это и нынче случается, никто бы, наверное, не удивился, хотя он исчез неожиданно, никого не предупредив. Но, видите ли, в чем вся штука: он ни за что не хотел поверить, что отсутствовал так долго, уверяя, будто прошел только один день и только одна ночь, вопреки очевидности, подобно знаменитому Рипу ван Винклю из новеллы Вашингтона Ирвинга, которую вы, надеюсь, читали? – строго обратился он к Рею.

– Сказочки!.. – буркнул тот, явно уклоняясь от прямого ответа.

– Этот Рип, – продолжал г-н Аусель, адресуясь теперь к Биллендону, – встретил в Катскальских горах не совсем обычных.., собутыльников, прилег вздремнуть, а когда проснулся, нашел ружье свое истлевшим, увидал поблизости скелет своей собаки, а на вывеске таверны – Георга Вашингтона вместо короля Георга: Рип ван Винкль умудрился проспать события американской революции!

– Лихо, – сказал Биллендон.

– В его честь я позволил себе назвать проявления некоторых феноменов, вроде истории вашего предка, эффектом Рипа ван Винкля, – скромно, но твердо заявил г-н Аусель.

– Что же с ним было дальше?

– С Рипом?

– С прапрапрадедушкой…

– Лучше бы ему было помалкивать! Им заинтересовались доминиканцы. Как их называли в средние века? – строгий вопрос обращен был опять к Рею.

– Псами господними, – покорно, не без запинки, ответствовал тот.

– Уже лучше!.. Благодарю вас. Дело находится в архивах Ватикана, оттуда его не добыть. Подсудимый сообщил трибуналу, как можно предположить по этому отрывку, о каких-то встречах и беседах в каком-то, надо думать, не вполне обычном месте, где он провел, по его мнению, одни сутки, а на самом деле, многие десятилетия. Дальнейшее понятно. Однако где он был, как смог туда проникнуть – вот что я хотел бы узнать! Замечательный у вас домик, господин Биллендон!

– Что есть, то есть!.. – прокряхтел Биллендон. – Но я вам не мешал – вы все тут облазили! – он покосился на Рея, приложил палец к губам.

– Кое-что могли бы дать раскопки!.. – задумчиво бормотнул г-н Аусель.

– Не исключается… Биллендон только рукой махнул.

– Нечего двор мне уродовать, пользы не будет.

– Все-таки шанс… Но, в общем, вы правы… У меня есть еще один документ, господин Биллендон, он бесценен, боюсь потерять. Не возьмете ли на хранение? Можете ознакомиться, это крайне любопытно! Взамен я время от времени, если вы не против, смогу брать некую лепту… И, кстати…

Биллендон легко понял намек: вытащил ассигнацию.

– Медяками! – сказал г-н Аусель. Биллендон протянул горстку мелочи.

– Киньте их наземь! – потребовал г-н Аусель.

Пришлось и это исполнить…

Г-н Аусель осторожно извлек из-за пазухи замусоленную стопку бумаг, положил на край верстака, подобрал с полу монеты, зажал в кулаке – и ринулся прочь, только его и видели!

***

Снова кратко реванула сирена, прогрохотали по прихожей сапоги, и молодой постовой полицейский, помощник Дамло, ворвался в мастерскую, отдавая на бегу честь.

– Я встретил Ауселя, – выпалил он, – он ничего не украл?

– Такого небывало, – сказал Биллендон.

– Будет! – уверенно заявил постовой. – Докатится, помяните мое слово! Если человек встал на путь…

– Заткнись дружок, – посоветовал Биллендон. – Каким ветром?..

– Повестка на заседание муниципалитета, – доложил постовой. – И письмо. Господин почтмейстер говорит: занеси заодно, чтобы почтальона зря не гонять, и так, говорит, залежалось… Расписывайтесь скорей, бегу патрулировать торжественную встречу господина мэра!.. – он снова отдал честь, щелкнул, как учили, каблуками и вышел, оставив Биллендона в недоумении, которое только пуще возросло, когда он вскрыл конверт.

"Дорогой г-н Аусель, – гласило письмо, – не занимаюсь больше небель-функцией! Очнувшись, я увидал себя плывущим над бездной на стеклянном корабле, об этом после.

Так-перетак, ждите новых событий, приеду смотреть." Пожав плечами, Биллендон сунул конверт в шкафчик, чтобы он дожидался гам настоящего адресата, вместе с бумагами, оставленными г-ном Ауселем.

Сирена взвыла опять.

***

– Уберите эту гадость! – пискнул г-н Эстеффан, не отваживаясь отпихнуть ногой железного Звереныша, седлающего его штиблет.

– Осторожно: цапнет! – забавляясь, предупредил Рей.

– Биллендон! – закричал аптекарь страшным шепотом. – Аx!.. – восклицание также относилось к Зверенышу, старательно трепавшему его холостяцкую штанину, которая на глазах переставала лосниться, возвращаясь к первозданной фактуре и цвету. Ибо, надобно сказать, с годами г-н Эстеффан поутратил некогда ему присущую элегантность. – Какая прелесть! – г-н Эстеффан увидал на кончике отполированного Зверенышем штиблета собственное отраженьице – с эспаньолкой, старательно выращенной и ухоженной в целях обольщения старшей дочери г-на булочника, девицы пока незамужней. – Послушайте, Биллендон, вы не могли бы продать мне эту миленькую тварь?

– Нет, – сурово сказал Рей. – Это моя собака.

– В таком случае. – г-н Эстеффан замялся, – нельзя ли получить от нее щеночка?