Стеклянный корабль

– Не выдавайте! – крикнул он Биллендону и припустил прочь.

Фары погасли. Двое верзил, одетых в черное, заняли пост у распахнутой дверцы, из которой вышла красивая, чуть полноватая дама.

– Ужасная дорога! – сказала она и, обернувшись, позвала:

– Марианна!

– Куда же он?.. Только что его видела! – донеслось из машины. – Ага!..

Внутри звякнуло, затрещало, из машины выскочила растрепанная девчонка в белом платьишке, метнулась стрижом вдоль подъезда.

– Что это с ней? – в недоумении проговорила дама. – Деликатный возраст! – запросто, как к старому знакомому, обратилась она к Биллендону, который с интересом наблюдал происходящее. – Но обычно она ведет себя спокойнее, хоть вы и не поверите!

– Поверю, – пообещал Биллендон, тихонько двинув локтями двух типов в черном, которые зашли с боков. Типы взвыли.

– Осторожнее! – сказала дама. – Влетели в копеечку: муж выписал их из Чикаго. Убрать пистолеты, мальчики! Марианна!

Девчонка промчалась вверх по ступенькам крыльца и ворвалась в вестибюль с таким грохотом, что портье наконец проснулся. Было видно, как она в ярости подпрыгивает перед стойкой, задавая вопрос за вопросом.

– По-моему, у нее роман, – сказала дама. – Не хватало хлопот!.. Спокойной ночи, абориген!

– И вам, – отвечал Биллендон.

Типы в черном на прощанье ощерились, не понять, злобно или добродушно. В вестибюле они ухватили под локти беднягу-портье, завладели ключами, повлекли его к лифту.. Из уличной темноты выкатился г-н сыщик на стареньком складном велосипеде, кинул на ходу извинение, спрыгнул с седла, проскочил в вестибюль, выхватил книжечку с карандашиком и устремился к пустому закутку портье.

– Что-то будет!.. – сказал Биллендон. Рей выглянул из-за угла…

***

"Что-то будет!" – подумал и странник. Что-то будет.., но что? – он силился это припомнить.

Не ко всем своим видениям странник был внимателен, иные не казались значительны, иные не отличались правдоподобием… Теперь он понимал, что ошибался!

Странник прибавил шагу.

***

Из раскрытой двери падал свет матовых шаров, вытекал смешанный с табачным дымом запах лекарств. Тут Биллендона и Рея подстерег г-н Эстеффан.

– Зайдите на минутку! – попросил он, вцепляясь в рукав. – Не желаете ли? – Он щедро повел рукой вдоль столика, уставленного душистыми медицинскими средствами, оказывающими неоценимые услуги здоровью и поднимающими жизненный тонус. Каждому входящему обыкновенно вручалась рюмочка. – И молодому человеку тоже найдется… Вот! – он выудил из шеренги рюмку, из которой дальнобойно разило каплями датского короля.

– Спасибо, не трудитесь, – отвечал Биллендон, жестом отвергая угощение.

– Где же Мой Высокочтимый Друг? – шепотом спросил г-н Эстеффан.

– Симпозиум откладывается, – ответил Рей.

– Ах, так? – произнес аптекарь с кислинкой – Ну так извините, меня зовут! – Не сбежал ли хозяин? – и впрямь послышался чей-то сопровождаемый хохотом голос из дальнего конца зала, где, скопившись у стойки медицинского бара, городская элита пробовала попеременно возбуждающее и успокаивающее, закусывая витаминным драже.

Биллендон и Рей пошли своей дорогой, а г-н Эстеффан, проверещав: "Минуту внимания, господа!", рысцой побежал к стойке – навстречу судьбе и тому чрезвычайно странному происшествию, которое должно было сегодня здесь случиться.

Прихватив каждый колбу с полюбившимся снадобьем, гости шумно занимали места. Репортер и оператор, успевшие подружиться с половиной города, были среди них.

Кафедрой г-ну Эстеффану служила все та же стойка.

– В адрес нашего собрания, – сказал он, – пришла записка г-на мэра! – Он развернул листок. – "Дорогой друг, к сожалению, дела помешают мне явиться на Ваш званый вечер. Поклон всем собравшимся! Воздушный поцелуй прелестным дамам!" Послышались хлопки.

– Сегодня среди нас, – продолжал г-н Эстеффан, – должен был появиться.., э-э… Но, вероятно, по слабости здоровья или по чрезвычайной занятости… Очень жаль, господа!

Возник разочарованный шепоток. Г-н Эстеффан успел всех допечь недомолвками, значительными намеками, туманными упоминаниями. Кажется, сограждане надеялись, что аптекарь хоть в последний миг, да вытащит таинственною гостя из-под своей универсальной стойки. Репортер испустил досадливый вздох.

– Будем сегодня музицировать! – объявил г-н Эстеффан.

Г-н Доремю со скрипочкой и ресторанный певец, выписанный для этого случая из Ноодорта, довольно дружно исполнили романс на слова г-на Эстеффана, посвященный старшей дочери г-на булочника, как все немедленно поняли. А если бы кто не понял, смог бы догадаться, видя, как во время пения г-н Эстеффан сверлил прельстительницу романтическим взором и нервно пощипывал эспаньолку.

Оператор от нечего делать заснял это на пленку, так что потомки могут любоваться и эспаньолкою, и взором.

Общество заметило, что нежные звуки восхитили г-жу булочницу и замужних дочерей; старшая потупила глазки. Зятья, здоровенные парни и заядлые кальвинисты, насмешливо переглянулись. Что до г-на булочника, он оставался непроницаем. Крепкий орешек был этот г-н булочник!

Раздались добросовестные аплодисменты.

Г-н Эстеффан откашлялся.