Стеклянный лес

– Здравствуйте. – Она протянула руку. – Нам так и не удалось познакомиться вчера вечером. Мое имя Джин Келлерман. Я из «Стоункилл газетт».

– Я вас помню. Меня зовут Энджи Гласс. – Я пожала ее руку – сухую, точно листок бумаги, и пахнущую лавандой.

– Вы жена Пола? – поинтересовалась репортер.

Я кивнула. Судя по всему, миссис Келлерман ждала разрешения войти. Я немного помедлила, но потом отошла в сторону, приглашая ее в дом.

– Какой чудесный дом, – произнесла миссис Келлерман, окидывая взглядом украшенный балками потолок, камин и современную мебель. От ее внимания не ускользнул и игравший на полу Пи Джей.

– Да, он очень… – Я не знала, что сказать. – Прошу вас, присаживайтесь, миссис Келлерман.

– Благодарю. Можете звать меня просто Джин. Не возражаете, если я тоже буду называть вас по имени?

Я кивнула, и мы опустились на диван. Я взяла малыша на руки и крепко прижала к себе. Джин достала из сумки блокнот и новомодную шариковую ручку. С любовью посмотрев на нее, она сняла колпачок и перевела взгляд на меня.

– Всегда как в первый раз, – процитировала я слоган из рекламы.

– Так и есть. К тому же эти ручки гораздо удобнее носить с собой в отличие от перьевых. Вы не представляете сколько сумок я испортила чернилами, – покачала головой Джин. – Но позвольте мне перейти прямо к делу. Несколько дней назад я опубликовала статью о смерти Генри и исчезновении Сильи. Я знаю, что судмедэксперт склонен расценивать эту смерть как самоубийство. У меня есть свои источники в полицейском управлении, и я располагаю многочисленными фактами, побуждающими меня написать продолжение.

Слова гостьи произвели на меня большое впечатление, однако я постаралась это скрыть, опустив глаза.

– Хотелось бы докопаться до самой сути, и мне нужна помощь вашего супруга или ваша. Отец мертв. Мать бросила свою юную дочь. Но этой бедняжке нужно как-то жить дальше и, к счастью, у нее есть любящая семья, способная поддержать и утешить. – Джин вздохнула, взглянув на малыша, сидевшего у меня на коленях. – Я вижу, какая вы любящая мать, Энджи. Уверена, именно это сейчас и нужно Руби. В такие тяжелые времена девочке необходимы тепло и забота. Ей ужасно повезло, что вы приехали сюда, чтобы примерить на себя роль ее матери.

Сама того не желая, я благодарно улыбнулась Джин, ведь эта женщина так точно истолковала мои намерения.

– Скажите, – Джин подалась вперед, – куда, по вашему мнению, отправилась Силья? Почему сбежала в столь непростой момент? – И добавила, понизив голос: – Думаете, Силья как-то причастна к смерти Генри?

– Ясно же, что своим поступком она разбила ему сердце, – ответила я. – Поэтому он и лишил себя жизни.

На лице Джин отразилось сомнение.

– А вы не думаете, что кто-то – возможно даже, Силья – устроил все так, чтобы смерть Генри выглядела как самоубийство?

Я отпрянула, ошеломленная отвратительным предположением Джин, и покачала головой.

– Нет! Я даже представить не могу ничего подобного. Я знаю Силью не слишком хорошо, поскольку встречалась с ней всего один раз. Но ни одна мать…

Я осеклась. Джин немного подождала, а потом заговорила:

– Что вы хотели сказать, Энджи?

Я задрожала и крепче обняла Пи Джея.

– Только то, что ни одна мать… я не могу представить, чтобы женщина… мать… могла намеренно сделать нечто подобное. Тем более с отцом своего ребенка. – Я снова покачала головой, а потом прошептала: – Просто не могу представить.

Вручив мне визитку и попросив звонить, если я вдруг что-то вспомню, Джин ушла. И только когда ее «шевроле» двинулся с места, в голове всплыло, как накануне вечером она поинтересовалась у Пола, помнит ли он ее, и муж ответил отрицательно.

Я не сомневалась, что Джин ему не поверила, и могла расспросить ее, откуда она знает Пола.

Жаль, что я вспомнила об этом слишком поздно.

Глава 14 Руби

По дороге в похоронное бюро дядя Пол пытался убедить Руби не устраивать похороны так скоро.

– Мы можем немного подождать. Вдруг твоя мама вернется? Никакой спешки нет.

– Есть, – возразила Руби.

Он даже не пытался на нее давить, а только спросил:

– И кто, по-твоему, придет на поминальную службу? Только патологически любопытные и те, кого твой отец не очень бы хотел видеть. И ты это знаешь.

– Конечно, знаю.

Но было кое-что, чего Руби не сказала дяде Полу.

Однажды, не так давно, отец рассказал ей, какими бы хотел видеть собственные похороны:

– Никакой заупокойной службы. Никаких хвалебных речей, могилы и самих похорон. Пусть меня кремируют, а пепел развеют по ветру. Где угодно. Хоть на помойке. Мне все равно.

Руби надеялась, что отец не рассказал о своем желании кому-то еще, например матери или дяде Полу, потому что его желание казалось ей неправильным. Руби считала, что смерть человека нужно осознать и признать.

Встретив в лесу Шепарда, она рассказала ему, что хочет устроить поминальную службу.

– Пусть все уяснят, что он… что его больше нет.

Шепард пожал плечами и тихо ответил:

– Если тебе хочется устроить прощание с отцом, значит, так тому и быть.