Стеклянный меч

Я думала, что оказаться выставленной на всеобщее обозрение будет не так уж страшно – в конце концов, я к этому привыкла. Но сегодня все намного хуже, чем раньше. Дрожь облегчения, которую я ощутила на лесной поляне, прошла, сменившись ужасом. Тысячи взглядов устремлены на меня, они ищут признаки поражения на знаменитом лице. Народу очень много. Я стараюсь не слушать их крики – и поначалу мне это удается. Потом я понимаю, что они говорят, и вижу тот ужас, который они держат на виду. Таблички с именами. Фотографии. Убитые и пропавшие без вести Серебряные. В их судьбе остался мой след. Люди кричат на меня, швыряясь словами, которые тяжелее любого предмета.

Когда я добираюсь до дальнего конца моста, до переполненной площади Цезаря, по моим щекам неудержимо катятся слезы. Все это видят. С каждым шагом мое тело напрягается. Я тянусь к тому, что не могу получить, к способности, которая меня не спасет. Я едва дышу, словно вокруг моей шеи уже стянулась удавка. «Что я наделала?»

Много людей собралось на ступенях Дворца Белого огня, желая полюбоваться моим унижением. Знать и генералы сплошь в черном – это траур по королеве. Трудно не заметить платье Эванжелины – хрустальные шипы цвета полуночи, которые сверкают при каждом движении.

Только один человек одет в серое – единственный цвет, который ему идет. Джон. Он стоит вместе с остальными и наблюдает за моим приближением. В налитых кровью глазах – извинение, которое я никогда не приму. «Я не должна была его отпускать. Будь оно все проклято».

Некогда он сказал, что я должна восстать в одиночку. Теперь я знаю, что он лгал. Потому что я потерпела поражение.

Передняя часть помоста, самая высокая, пуста. Отличное место для казни, если Мэйвену так хочется. Он сидит там и ждет – на троне, который я не узнаю.

Мои тюремщики заставляют меня приблизиться к королю. Я гадаю, не окрасит ли ступени дворца моя кровь, на глазах у всех, и вздрагиваю, когда Мэйвен встает. Мы смотрим друг на друга, как жених и невеста, нагие и одинокие перед морем лиц. Но это не свадьба. Скорее всего, это мои похороны. Конец.

Что-то блестит в руке Мэйвена. Отцовский меч? Клинок палача? Я ощущаю ледяную дрожь, когда он надевает что-то мне на шею. Ошейник. Украшенный драгоценными камнями, позолоченный, с острыми краями – прекрасный и ужасный. Слезы мешают что-либо разглядеть, и я уже не уверена ни в чем, кроме короля в черных доспехах, стоящего передо мной, и клейма, обжигающего мои ключицы.

К ошейнику прикреплена цепь. Поводок. «Я не более чем собачка». Мэйвен крепко сжимает цепь в кулаке, и я ожидаю, что он стащит меня с возвышения. Но он стоит неподвижно.

Он резко дергает, и я, спотыкаясь, подхожу ближе. Концы ошейника впиваются в тело. Я чуть не задыхаюсь.

– Ты выставила ее тело напоказ. – Губы Мэйвена касаются моего уха, когда он выговаривает это сквозь сжатые зубы. В его голосе я слышу боль. – То же самое я сделаю с тобой.

Выражение его лица невозможно понять, но смысл слов ясен. Одной рукой он указывает себе под ноги. Пальцы у Мэйвена совсем белые.

Я делаю, как он велит.

Встаю на колени.