Стеклянный меч

Мэйвен скромно держится в тени. Его силуэт приближается, и я вижу шипастую корону на голове. Когда Мэйвен выходит на свет звезд, я испытываю краткое удовлетворение. Голос у него самоуверенный, а вот лицо подкачало. Под глазами круги, похожие на синяки, на лбу блестит пот. Смерть матери возымела свое действие.

Руки у меня на горле слегка разжимаются, позволяя мне заговорить. Но я все еще болтаюсь в воздухе, едва касаясь ногами замерзшей травы.

Ни переговоров, ни сделок.

– Он твой брат, – говорю я, не задумываясь.

«Мэйвена это не волнует».

– И? – спрашивает он, приподняв темную бровь.

Килорн, лежа на земле, извивается в узах. В ответ те сжимаются, и он хрипит. У Кэла, лежащего рядом, дрожат веки. Он вот-вот очнется – и тогда Мэйвен непременно его убьет. У меня нет времени – ни минуты. Я бы отдала что угодно, чтобы сохранить им жизнь. Что угодно.

Одной последней вспышкой гнева, страха и отчаяния я даю себе волю. Я убила Элару Мерандус. Я могу убить ее сына и его солдат. Но сильнорук к этому готов – и он сжимает пальцы. Перчатки надежно защищают его от моих молний. Задыхаясь, я тщетно пытаюсь воззвать к небу. Но перед глазами все меркнет, неровный пульс отдается в ушах. Сильнорук удавит меня, прежде чем успеют собраться тучи. И остальные умрут вместе со мной.

«Я сделаю что угодно, чтобы сохранить ему жизнь. Лишь бы он был со мной. Лишь бы не остаться одной».

Никогда еще моя молния не была такой слабой и одинокой. Искры медленно гаснут, как биение умирающего сердца.

– Мне есть что предложить, – хрипло выговариваю я.

– Да? – Мэйвен подходит, и от его близости я покрываюсь мурашками. – Ну так говори.

И снова хватка слабеет. Но сильнорук упирает большой палец в артерию у меня на горле – это недвусмысленная угроза.

– Я буду драться с тобой насмерть, – произношу я. – Мы все будем драться – и умрем в бою. Может, даже прихватим тебя с собой, как твою мать.

У Мэйвена вздрагивают веки – больше ничем он не выдает боль.

– За это ты будешь наказана, помяни мое слово.

Палец сильнорука послушно нажимает сильнее, оставив внушительный синяк. Но Мэйвен имеет в виду нечто совсем другое. То, что он придумал для нас, будет хуже, гораздо хуже.

Прутья на запястьях Кэла алеют, светясь от жара. В полуприкрытых глазах отражается свет звезд; сдерживая дыхание, он наблюдает за мной. «Пожалуйста, лежи спокойно, позволь мне сделать то, что я должна. Спасти тебя, как ты много раз спасал меня».

Килорн, лежа рядом с ним, замирает. Он знает меня лучше, чем кто-либо, и сразу понимает, о чем речь. Сжав зубы, он медленно перекатывает голову с боку на бок.

– Отпусти их, подари им жизнь, – шепотом прошу я.

Хватка сильнорука напоминает цепь. Я живо представляю, как она ползет, словно железная змея, сантиметр за сантиметром, обвивая мое тело.

– Мэра, кажется, тебе непонятно слово «сделка», – насмешливо отвечает Мэйвен, подходя еще ближе. – Ты должна дать что-то мне.

«Я не вернусь к нему. Ни за что», – сказала я однажды Кэлу, когда пережила встречу с сонаром, и он все понял.

«Сдавайся», – написал Мэйвен, умоляя меня вернуться.

– Мы не будем драться. Я не буду драться.

Сильнорук разжимает пальцы, и мои стены рушатся. Я опускаю голову, не в силах поднять глаза. Как будто кланяюсь. «Мы заключим сделку».

– Отпусти остальных – и я стану твоей пленницей. Я сдамся. Вернусь.

Я рассматриваю свои руки, лежащие на земле. Их леденит знакомый зимний холод. Он отзывается в сердце, в пустоте, которая его наполнила. Теплая рука Мэйвена берет меня за подбородок, болезненно обжигая. Он осмелился прикоснуться ко мне – это более чем ясный намек. Он не боится девочки-молнии, ну или, во всяком случае, хочет показать, что не боится. Он заставляет меня взглянуть на него, но я не вижу мальчика, каким он был когда-то. Осталась только тьма.

– Мэра, не надо, не делай глупостей!

Я едва слышу умоляющий крик Килорна. Шум в моей голове так громок и мучителен. Это не шипение электричества, а что-то другое – внутри меня. Мои собственные нервы, вопящие в знак протеста. Но в то же время я ощущаю извращенное болезненное облегчение. Столько жертв было принесено ради моего дела и моего выбора. Я должна, в свою очередь, сделать то же самое и принять наказание, которое припасла для меня судьба – это справедливо.

Мэйвен все прекрасно понимает – он ищет ложь, которой нет. И я тоже. Несмотря на гордую осанку, он боится того, что я сотворила. Боится слов девочки-молнии и эффекта, который они производят. Он пришел сюда, чтобы убить меня, положить в могилу. Однако он получил трофей получше. И я добровольно отдаю его Мэйвену. Он по натуре предатель, но от такой сделки не откажется, я это вижу. Он желает заполучить меня – и сделает что угодно, чтобы вновь взять в руки поводок.

Килорн бьется в оковах, но тщетно.

– Кэл, сделай что-нибудь! – кричит он, гневно обращаясь к лежащему рядом принцу. Их оковы звонко лязгают друг о друга. – Не отпускай ее!

Я не в силах на него смотреть. Пусть он запомнит меня другой. Твердо стоящей на ногах, не утратившей контроля. Только не такой.