Стеклянный меч

Кэла и моих братьев будет труднее всего замаскировать. Бри моложаво выглядит, зато он крупнее любого пятнадцатилетки. Трами слишком высок, Кэл чересчур узнаваем. Впрочем, главное их достоинство – не внешность и даже не сила, а военный опыт. Без них некому будет провести нас по лабиринту траншей. Я видела кошмарные пустоши Чока только на фотографиях, в новостях и во сне. После того как раскрылась моя способность, я думала, что никогда там не окажусь. Я думала, что эта судьба меня минула. Как же я ошибалась.

– Три часа до Корвиума, – отрывисто говорит Кэл, не отрываясь от приборной панели.

Соседнее кресло красноречиво пустует – оно оставлено для меня. Но после того как он оставил меня одну на похоронах Шейда, я не сяду рядом с ним, ни за что.

– Восстаньте, алые как рассвет! – хором говорят бойцы Гвардии, стукнув прикладами об пол.

Для нас всех это неожиданность, хотя Кэл по мере сил старается не реагировать. Тем не менее на его лице я читаю неприязнь. «Я не участвую в вашей революции», – сказал он когда-то. «По вам не скажешь, ваше высочество».

– Восстаньте, алые как рассвет, – повторяю я тихо, но твердо.

Кэл хмурится и сердито смотрит в иллюминатор. В эту минуту он похож на отца, и я задумываюсь, кем он мог бы стать. Умный принц-воин, женатый на гадюке Эванжелине. Мэйвен сказал, что Кэл не пережил бы день коронации, но я в этом сомневаюсь. Металл куется в огне, и другого способа нет. Он выжил бы – и удержал власть. Впрочем, не знаю, что бы он тогда сделал. Когда-то я думала, что душа Кэла мне известна, но теперь я понимаю, что ошибалась. Ничье сердце нельзя постичь до конца. Даже свое собственное.

Время тянется в удушливом молчании. В самолете все спокойно, зато на земле начинается суматоха. Мое послание транслируют на всех экранах королевства.

Хотелось бы мне сейчас стоять на торговой площади в Археоне, глядя, как мир меняется. Отреагируют ли Серебряные так, как я надеюсь? Разглядят ли предательство Мэйвена? Или отведут глаза?

– В Корвиуме пожары.

Кэл наклоняется к стеклу, приоткрыв рот.

– В центре города, и в трущобах у реки, – произносит он и растерянно проводит рукой по волосам. – Это мятеж.

Мое сердце подскакивает, а затем обрывается. «Война началась. И мы понятия не имеем, какую цену придется заплатить».

Остальные начинают радостно кричать, хлопать и пожимать друг другу руки. Я буквально вываливаюсь со своего места. Ноги заплетаются как никогда. Я с трудом отхожу в хвост самолета. Голова кружится, в горле ком – мне вот-вот станет дурно. Ухватившись одной рукой за стенку, я пытаюсь прийти в себя. Прохлада металла немного успокаивает меня, но все вокруг продолжает плыть. «Ты этого хотела. Ты этого ждала. Твоими усилиями это произошло. Такова сделка. Таковы условия».

Контроль, который я так старалась сохранять, начинает слабеть. Я ощущаю каждый оборот моторов, каждый скачок электричества в самолете. Оно пульсирует в моей голове, складываясь в нестерпимо яркую фиолетово-белую карту.

– Мэра? – говорит Килорн и встает.

Он делает шаг ко мне, вытянув руку. Такой похожий на Шейда за секунду до смерти.

– Все нормально, – вру я.

Мои слова звучат как удар колокола. Кэл поворачивается и мгновенно находит меня глазами. Он пересекает самолет сильными осторожными шагами, стуча ботинками по металлическому полу. Никто не решается остановить принца огня. Но я не испытываю страха – и поворачиваюсь к нему спиной. Кэл разворачивает меня, не особо стараясь быть нежным.

– Успокойся, – резко говорит он.

Нет времени на истерику. Мне страстно хочется оттолкнуть его, но я понимаю, чтó Кэл пытается сделать. Я киваю и пробую совладать с собой. Он слегка смягчается.

– Мэра, успокойся, – повторяет Кэл, на сей раз для меня одной, ласково, как раньше.

Не считая пульсирования самолета, можно подумать, что мы в Ущелье, в нашей комнатке, в постели, окруженные снами.

– Мэра.

Сирена срабатывает за секунду до того, как хвост самолета взрывается.

От толчка я падаю на спину, так, что перед глазами мелькают звезды. Во рту вкус крови. Я чувствую сильный жар. Если бы не Кэл, огонь испепелил бы меня. Но вместо этого пламя лижет его руки и спину, безвредное, как материнская ласка. Пожар гаснет так же быстро, как и возникает, усмиренный силой Кэла. Но даже принц не в состоянии восстановить хвост самолета – или помешать нам свалиться с неба. От грохота у меня вот-вот расколется голова – самолет ревет, как поезд, визжит голосами тысячи банши. Я хватаюсь за все подряд, за металл, за чужие тела.